Услышать тебя...

Она убрала со стола, постелила другую скатерть и поставила вазу с грушами, яблоками и персиками. В ком­нате запахло душистыми фруктами.

— Хочешь, покажу шубу, которую мама мне купила? Сбросила на ковер халат и, обнаженная, подошла к широкому вишневому шкафу. Сергей поднялся из-за стола.

— Может, потом примеришь? — сказал он, обни­мая ее сзади.

Лиля мягко высвободилась. Набросила на плечи длинную роскошную шубу. Коричневый мех блестел и струился. Она подошла к зеркалу и, наклоняя голову то на один бок, то на другой, стала себя разглядывать. Сергей снова обнял ее и стал расстегивать шубу, но Лиля с досадой оттолкнула его руку. И, чтобы сгладить резкость, улыбнулась и спросила:

— Нравится?

Она так вся и сияла радостью. Темно-коричневые глаза-вишни блестели, на губах счастливая улыбка. Это была даже не просто радость, а физическое наслажде­ние вещью. Сергей с удивлением смотрел на жену: все новые и новые черты открываются в ней. Можно красиво одеваться, следить за модой, но чтобы до такой степени упиваться вещами... А Лиля, забыв про него — в этом он сейчас не сомневался, — вертелась перед зеркалом, приседала, гордо вскидывала голову и сама себе улыбалась в зеркало.

— Это колонок, — сказала она. — Мать заплатила семь тысяч. 

Сергей только присвистнул. Таких денег он еще никогда и в руках-то не держал. Он достал из кармана-брюк сигареты, спички и закурил. Курил он очень ред­ко, но сигареты всегда носил с собой. Стряхивая пепел, в спичечный коробок, стал пускать дым в потолок. Что-то встало между ним и женой, какая-то отчужденность. Там, в родном городе, этого не было. А здесь, в Москве, Лиля какая-то другая... Как она вертелась в новой шубке перед зеркалом. Какие у нее были при этом глаза! И откуда родители берут такие бешеные деньги на подарки дочери-студентке? И эта комната... Как будто нельзя жить, как все, в общежитии! Сергей понимал, что люди живут по-разному: одни перебиваются от зарплаты до зарплаты, а другие вот сумели накопить денег на автомашину. И разъезжают на новеньких «Москвичах», «Победах», «Волгах». Поставил бы он пе­ред собой такую цель — и тоже смог бы накопить на «Москвич», но тут что-то другое. Квартира, роскошь, наряды... Неужели врачи так много зарабатывают?

— Я, наверное, ни черта не понимаю... — сказал Сер­гей. — Откуда все это у тебя? Деньги, шуба, квартира?

— А ты хотел бы, чтобы я ходила в ситцевом платье и снимала в вороньей слободке угол? — глаза у Лили стали злыми. — Ты ведь не платишь за все это? Какие могут быть у тебя претензии? Радовался бы, что твоя жена ни в чем не нуждается и красиво одета.

— А мне вот что-то грустно, — вздохнул Сергей. — И знаешь почему? Даже когда ты закончишь универси­тет и мы будем вместе, я вряд ли тебе когда-нибудь подарю такую шубу.

— Подаришь, — улыбнулась Лиля. — Ты просто еще не знаешь своих возможностей.

— Я не привык жить так, как ты, — сказал он. — И вряд ли привыкну.

Лиля села рядом с ним на тахту.

— Ты ведь не виноват, что у вас такая … многочис­ленная семья. И потом, твой отец все время в разъез­дах.

— Не в этом дело. Наши семьи слишком разные. Я еще не видел твоих родителей, но боюсь, что я для них буду чужой.

— Все зависит от тебя, — сказала Лиля.

— Ей-богу, было бы в тысячу раз лучше, если бы ты была... — Он запнулся и замолчал.

— Как Валя Молчанова? — усмехнулась Лиля.— Или другие твои знакомые?

Сергей затолкал скомканный окурок в коробок и бро­сил его на полированный красного дерева стол. Лиля невольно отметила про себя, что он не умеет так красиво курить, как Роберт. И тот никогда не стряхивал бы пе­пел в спичечный коробок, уж скорее прямо на ковер.

— Впрочем, какое мне дело до твоих родителей,— сказал Сергей. — Главное — это ты и я!

— Вот именно, — заметила Лиля.

— И потом, ты знала, за кого выходила замуж.

— Я не жалею, — сказала она и положила голову ему на грудь.

В этот момент зазвонил телефон. Лиля даже не по­шевелилась: широко раскрыв глаза, смотрела на лепной потолок.

— Я послушаю, — сказал Сергей и попытался при­подняться, но Лиля и не подумала отодвинуться.

— Наверное, хозяйка, — сказала она. Телефон звонил и звонил.

— Подойди, — сказал Сергей.

Лиля нехотя встала, поправила простыню, будто на­деясь, что телефон сейчас умолкнет. Присев на пуфик возле зеркала — телефон стоял на трюмо, — сняла трубку.

— Да? Ее нет дома. — И повесила трубку.

Она даже не успела встать, как снова зазвонил те­лефон. Взглянув на помрачневшего мужа, Лиля подняла трубку.

— Я не могу, — холодно сказала она. — Что тебе нужно от меня?! Я не хочу с тобой разговаривать. И больше не звони.

Отняв трубку от уха и не положив ее на рычаг — Сергей слышал частые гудки, — Лиля взглянула на мужа. В глазах ее мука и злость.

Сергей все понял. После продолжительной паузы как можно спокойнее спросил:

— Это он?