Успех

— Скучно и пресно. Может снять вон ту красотку с дыней? Так и просится в объектив, — Надя направилась к одному из столов, за которым проходила дегустация экспонатов. Дама в карамельно-розовой блузке и весьма вызывающем морковном парике самозабвенно поедала ломоть дыни без помощи ножа и вилки. На мякоти отпечатывались карминные следы помады, сок стекал к шелковым манжетам, но дама, опустив синие веки с накладными ресницами священнодействовала, не замечая ни огрехов в застольном этикете, не направленной на неё камеры. Когда Надя приблизилась, жрица подняла тяжелые ресницы и вперила в неё вызывающе роковой взгляд. Один глаз дамы оказался то ли косым, то ли мутным, что при всей смехотворности персонажа отдавало странной жутью. Скорее всего, глаз дамы был стеклянным. По спине Юлии, живо вообразившей акт недозволенной любви с отвратительной особой, пробежал озноб. Преодолев оторопь, она сунула микрофон любительнице дынь и не нашла ничего лучшего, чем обратиться к ней с совершенно неуместным вопросом: Скажите, дорогая, волосы у вас естественные?

— А у тебя задница, случаем, не искусственная, дылда эмансипированная? — красотка смерила репортершу тем взглядом, которым обычно мужчина ставит на место объект крайней навязчивости и вопиющей непривлекательности. Резко развернувшись, мисс Скаут направилась в зал.

— Предполагала, что здесь соберутся уродины и придурки, но не до такой же степени… — буркнула Надя, засеменив вслед за Юлией. — Зря гонишь волну. Лолика Ширински весьма лакомый кусочек. Вон, вон она! Как всегда вместе с верной подругой Кларой Трупп. Сними-ка торжественный выход героинь. На сцену поднялись дамы, вызвав бурные аплодисменты собравшихся. Яркая брюнетка в оранжевом костюме с выражением сдержанного достоинства принимала цветы от группы студенток, одетых в майки с изображением её героического лица. Несмотря на нервный стресс, вид у жертвы сексуальных домогательств был цветущий и победоносный. Женщины в зале стоя скандировали: ЛО-ЛИ-КА!

— Благодарю вас, друзья! — бодро пробасила в микрофон подруга жертвы, успокаивая жестом участниц конгресса и заботливо сопроводила мисс Ширински к председательскому креслу. — Пронырливая, как барракуда и зубы, думаю, в два ряда. — Злобствовала в адрес Трупп Надя, имевшая пятилетнего сына, обожавшая стряпню, семейные праздники и называвшая своего лысого супруга «котиком».

— Увы, что бы отстаивать свои права в этом мире, необходима сила. Клара — боец. Если бы ни она, Лолика до сих пор ублажала похоть этого кобеля, — огрызнулась Юлия, прошедшая через три неудачных замужества. Представителей сильного пола она разделяла на «кобелей» и «козлов» в зависимости от типа сексуальных и деловых отношений.

— А эти в зале, откуда понабежали? Тут человек семьдесят и все жертвы орального секса? Брр… Я должна покрупнее снять их многострадальные рты.

— Не перестарайся. Ты слишком часто работаешь для юмористов. У меня идут материалы острого публицистического звучания. Я отражаю настроение женщин страны. Страна сочувствует Лолике. Сними транспаранты, зал, задержись на президиуме, — Юлия зорко оценивала ситуацию. Под лозунгами «Мы должны преобразить мир!», «Долой оральщину!», «А кто будет платить за все это!?» на сцене за длинным столом расположились мисс Ширински, мисс Трупп и две дамы похожие на переодетых служащих тюрьмы строгого режима. С краю, склонив лысоватую голову над бумагами что-то озабоченно писал мелкий и вовсе не представительный мужчинка.

— Кто этот половой разбойник? Его будут судить? Вот уж не сказала бы… — поморщила насмешливый носик Надя.

— Полагаю, представитель муниципалитета. Общество Лолики существует под эгидой организации «Матери нашего города». Тише, Трупп открывает собрание.

Поджарая шатенка с короткой мужской стрижкой окинула присутствующих полным глубокой признательности взглядом и взволнованно начала: