Успех или борода

Я начала извиваться, держа его за запястье и выгибаясь навстречу его умелой ласке, не в силах удержать или приглушить этот экстаз.

Да, вот именно – экстаз.

Чистейшего на миллион процентов, золотого экстаза (С Джетро мне было так хорошо, что я забыла, сколько бывает процентов.)

А Джетро, видимо, знал, что делает, ведь когда отступила первая волна наслаждения, он снова принялся меня поглаживать, попадая в самые нужные точки, быстрее и энергичнее, чем раньше.

От этого я слегка обезумела, почти потеряв контроль над собственной реакцией и окончательно утратив способность регулировать громкость своего энтузиазма.

Я смутно помню, как вцепилась в его рубашку, как снова и снова повторяла его имя, и как его нога в брючине терлась о мои обнаженные бедра, и как в момент наивысшего удовольствия он завладел моими губами и подарил мне страстный, сокрушающий, пожирающий поцелуй.

Я медленно парила на облаке, опускаясь обратно на землю, в кольце его надежных объятий, у его твердой груди. Он нежно прижимался губами к моему лбу, а я цеплялась за него, ощущая, как медлит испытанное наслаждение в каждой клетке моего тела, при том что Джетро даже не разделся.

Объятия с Джетро стали подлинным экстазом.

Да, вы не ошиблись – экстазом.

Глава 24

Слыша его голос, я обо всем забывала. Ничего не видела вокруг. Переставала быть собой.

Анаис Нин

 ~ Джетро ~

Держать Сиенну в объятиях как-то напрягало.

Нет, не так.

Зачеркните это.

У меня кое-что напряглось, пока я держал Сиенну в объятиях. А обнимать Сиенну было райским блаженством.

Вот. Так-то лучше.

Я поглаживал ее по спинке и наслаждался атласной кожей роскошных бедер и великолепной круглой попы, к сожалению, прикрытой кружевными трусами. Мягкие выпуклости не способствовали смягчению жесткой ситуации к югу от пряжки ремня, но это ничего. Они доставляли мне удовольствие иного рода.

Теперь, когда я ласкал Сиенну, видел и чувствовал ее оргазм, я мысленно переписывал свое расписание на всю оставшуюся жизнь. Я собирался делать это каждый день. Прикосновение к ней, ощущение ее близости после отрадно громкого и исключительно яркого оргазма приносило мне успокоение, даром что не позволяло погаснуть пламени яростного желания. Я хотел трогать ее всегда – и везде.

– О чем ты думаешь? – спросила Сиенна, прижимаясь ближе. Это открыло мне лучший доступ к ее бедру, особенно к нежнейшей коже с внутренней его стороны.

– Я, наверное, буду очень тактильным бойфрендом, – сказал я, прижимаясь губами к ее лбу и пользуясь переменой позы, чтобы провести пальцами у нее между ног.

У Сиенны прервалось дыхание.

– Как насчет публичных проявлений чувств? – спросил я.

Сиенна ответила шепотом:

– Имеешь в виду держаться за руки или такое, за что нас могут арестовать?

– Нечто среднее.

– Джетро, если ты будешь продолжать делать то, что делаешь, мне будет все равно, хоть по-собачьи на красной дорожке, лишь бы с тобой.

Это вызвало целую череду самых восхитительных фантазий.

Конечно, невежливо комментировать статус трусиков леди, но моя женщина была влажной и гладкой, набухшей и возбужденной. Мысли естественным образом устремились к тому, как в высшей степени приятно было бы взять ее сейчас, как она есть.

Особенно при том, что голова у меня шла кругом.

– …! – простонал я.

– Не против, – отозвалась Сиенна.

Я засмеялся.

Нехотя убрав пальцы из заветного места, я полной пригоршней сжал ее зад:

– Я буду его целовать.

Сиенна засмеялась и легонько укусила меня за шею.

– Давай каждый день начинать с того, чтобы ты целовал мою задницу – буквально и фигурально.

Я снова засмеялся, поцеловал ее в лоб и крепче обнял за плечи.

Но Сиенна добавила:

– Я серьезно. Я вношу официальное предложение, чтобы тебе и мне начать спать друг с другом. Как мы это осуществим?

Я немного напрягся: идея пришлась мне по душе, но простое одобрение или согласие прозвучало бы как самое меньшее из всего, что я мог сказать ей. Я же старался не дыша ходить на цыпочках вокруг того, что постепенно вырастало между нами.

Кашлянув, я начал, подбирая слова:

– Видишь ли, я привык работать с деревом…

– Хотела бы я поработать с твоим деревом, – пробормотала Сиенна. Я понимал, что она пытается хохмить, пряча за шуткой свою беззащитность. Сиенна прятала глаза, явно волнуясь, что открылась неосмотрительно рано и забежала вперед со своей петицией.

Я немного отодвинулся, чтобы Сиенна увидела мою улыбку, а я мог смотреть на нее и ее реакцию.

– Как плотник я по опыту знаю: если хочешь, чтобы что-то простояло подольше, нужно делать на совесть. Если мы стремимся к чему-то долговечному, нельзя строить отношения только на физической близости.

– Ты имеешь в виду – на похоти.

Я невольно усмехнулся разочарованию в ее тоне.

– Пусть даже страсти между нами хватит на строительство целого города.

Я снова улыбнулся, но Сиенна продолжала настаивать:

– Не обязательно чем-то заниматься, можем просто спать, обнявшись!

– И какова, по-твоему, вероятность, что мы будем мирно похрапывать рядышком? Я считаю, она стремится к нулю.

– Я готова попробовать.

– А я нет.