Успех или борода

Новая быстрая и удивленная улыбка осветила ее лицо, обозначив ямочки и отразившись в глазах.

– Значит, ты находишь меня неотразимой?

– Да, – не задумываясь, ответил я.

Сиенна улыбнулась шире, но тут же попыталась скрыть свою радость за невозмутимым выражением лица.

– Я верю в тебя, Джетро, ты способен противиться искушению.

– Ты ошибаешься, – серьезно возразил я, чувствуя, как растет давление в затылке, потому что я решил признаться в том, что, возможно, отпугнет Сиенну.

– Я сплю в пижаме с носочками, – не унималась она. – У меня таких три пижамы. Никто не может быть сексуальным в пижаме с носками!

– Сиенна…

– А еще у меня целый ящик зеленых косметических масок, которые можно наносить на ночь. Одну из них смело можно назвать отпугивающей – она пахнет мокрой псиной.

– Я не был с женщиной пять лет.

– А еще я… – она замолчала и уставилась на меня, моргая и отодвинувшись на дюйм. Губы у нее приоткрылись, глаза стали большими. – Что?! Что ты сказал?

– У меня не было женщины уже пять лет.

– Ты имеешь в виду, пять лет не было отношений?

Отвечая, я вглядывался в ее лицо, стараясь отгадать, насколько это для нее важно.

– Ну, и это тоже – если честно, я нормально не ухаживал за девушкой с самой школы. Но я говорю о том, что у меня не было секса уже больше пяти лет.

– Ого! Ого… – первое «ого» походило на короткое удивленное аханье, а второе тянулось долго, как выдох.

Я неотрывно смотрел на нее. Глаза Сиенны прекрасны и выразительны, но я, хоть убей, не мог прочитать ее мысли.

Она вдруг резко убрала ногу, лежавшую между моих, одернула юбку и спросила:

– Но отчего? Почему ты так жил? Почему так бесчеловечно обходился не только с собой, но и со всеми одинокими девицами?

– Потому что не хотел никого заставлять страдать. – Приподнявшись на локте, я коснулся ладонью ее щеки и провел пальцами по волосам, лаская гладкую золотистую кожу шеи. – У меня была проблема – я использовал женщин, не обращая внимания на их чувства.

– Ты был эротоманом?

Я нахмурился от ее вопроса – как-то не задумывался об этом, – но все же возразил:

– Да нет, вряд ли. Я пристрастился к стилю жизни, подразумевавшему одноразовые отношения. «Пристрастился» – не совсем правильное слово: скорее просто не знал ничего другого. У «Железных призраков» пользоваться общими женщинами считалось в порядке вещей. Когда я завязал, мне пришлось ломать не одну привычку, а все усвоенные нормы. Я бросил пить, бездельничать, угонять машины, мошенничать, обманывать. Я окончил школу, пошел работать и каждую ночь ночевал дома, как паинька, пока не сформировались новые привычки вместо старых. Пока я не начал себе доверять.

– А сейчас ты пьешь?

– Да, но не до одури, как раньше.

– А когда ты снова начал куда-нибудь ходить по вечерам?

– Да уже пару лет, но не каждый вечер и не по злачным местам, где меня гарантированно ждут неприятности.

Сиенна пристально глядела на меня с ковра, задумчиво морща лоб.

– Ты умеренно выпиваешь, умеренно гуляешь, так почему же ты не стал умеренно встречаться?

– Потому что алкоголь и загулы имели последствия только для меня. А умеренно встречаться, по твоему выражению, чревато возможностью задеть чьи-то чувства.

В ее глазах появилось понимание:

– Ты не хотел подавать ложные надежды.

Я кивнул, потому что Сиенна попала в точку.

– То есть ты хочешь сказать, что за последние пять лет не встречал женщины, которая тебе понравилась?

– Женщин-то я встречал, и немало, но всякий раз решал еще немного подождать. А когда намеки становились чересчур прозрачными, я тут же бросал эту канитель.

Ее красивые глаза расширились и стали почти круглыми:

– А со мной?

– С тобой все иначе.

– Почему?

Я загляделся в ее темные глаза. Можно сказать, утонул в них.

Когда пауза затянулась, я наконец признался:

– Честно, не знаю. Просто ты такая, и все. Все, что в тебе есть, не позволяет уйти от тебя или забыть.

Это была правда.

Щеки Сиенны прелестно заалели при этих словах.

– Джетро… – она произнесла мое имя нежно и приподняла подбородок, будто желая меня поцеловать, но я отодвинулся.

– Это не все.

– Не все? – Глаза цвета красного дерева снова округлились, а соблазнительные губы сложились в пухлое «о». Мне пришлось закусить свою губу, чтобы не начать покусывать губы Сиенны.

– Да, – решительно кивнул я и скрипнул зубами, делая над собой волевое усилие. – Я уже давно решил, что не стану… Что следующей женщиной, с которой я займусь любовью, будет моя жена.

Глаза у Сиенны стали просто нечеловечески огромными. Видя, что я не шучу, она дернулась назад и сбивчиво заговорила:

– Но как же… но что же… а вот это… – На секунду разучившись говорить связно, она кое-как показала на свое тело и выпалила: – А тогда что это сейчас было?

Я изо всех сил старался не улыбнуться, потому что удивленная Сиенна выглядела невероятно хорошенькой.

– Третья база.

Она зарычала, приподнялась на локте и ткнула пальцем мне в грудь:

– А я называю это упоительной любовью, пижон!

– Не стану спорить, это было упоительно, но я говорю о хоум-ране^[19], и ты это понимаешь.