Успенский мост

Отшвырнув Лику так, что она отлетела к окну и больно ударилась плечом о подоконник, Илья перехватил поперёк Вику и вытащил её из унитаза. Положив на спину, стал прощупывать пульс, перебирая пальцами по запястью.

– Ну? – тихо спросила появившаяся откуда-то Эльвира.

Илья покачал головой.

– Попробуем искусственное дыхание?

– Давай. – Илья кивнул Эльвире на мокрое лицо девчонки, а сам приготовился, сложив руки на её грудине.

Пока Илья на счёт давил на грудную клетку, Эльвира, зажав Вике нос, делала искусственное дыхание. Она убрала с грязно-белого лица Мажорки прилипшие мокрые пряди. По розовому худи расползлись мокрые пятна, сделав одежду лиловой, вокруг обмякшего тела разлилась лужа, глазируя светлый туалетный кафель.

– Ну и вонь, – пробормотал Илья, в очередной раз приложив ухо к груди Мажорки, чтобы услышать пульс.

Лика так и стояла, прислонившись к холодному кафелю стены и машинально пытаясь распрямить сведённые судорогой пальцы.

Нога Вики дёрнулась, она вся выгнулась и кашлянула, выплюнув несколько брызг. Илья с Эльвирой приподняли её, посадили и придерживали, пока не прекратились приступы натужного кашля. Лике казалось, что Вика вот-вот начнёт выплёвывать собственные внутренности.

Ладони, наконец-то, расслабились и согрелись, и Лика, прихрамывая, стараясь не опираться на больную ногу, кое-как, обогнув компанию на полу, вышла из туалета. Первый порыв вернуться к себе в комнату улетучился почти сразу, как только появился. Там же не спрятаться. Тогда Лика просто поковыляла вперёд по коридору. Ей больше не было интересно, что именно происходило за плотно закрытыми дверями без номеров и табличек.

Отчаянно пытаясь выдавить из памяти момент, когда держала Мажорку головой в унитазе, она на одной ноге допрыгала до первого этажа. Услышав громкие ругательства, остановилась у входа в холл.

У стойки администратора стоял подросток возраста Мажорки с искривлённым злобой лицом. Напрыгивая на стойку и тут же отскакивая, будто дразня собаку, он резким крикливым голосом произносил что-то вроде ругательств, перемежая их с нечленораздельными звуками, видимо, призванными устрашить Кристину.

– Ну, и чё ты мне сделаешь, а? Жиробасина! – мальчишка подпрыгивал у стойки, рваными движениями то опуская, то поднимая кулаки. Его белобрысая подружка с жирными чёрными бровями стояла чуть поодаль, оттопырив зад, обтянутый чёрными легинсами, и уперев руки в бока.

Кристина сохраняла удивительное спокойствие. Она смотрела на мальчишку равнодушно, даже отстранённо. Лишь когда в холле появилась одна из сотрудниц санатория, то ли медсестра, то ли нянечка, то ли ещё невесть кто, Кристина довольно громко произнесла:

– У нас новые постояльцы. Прими. – При этом Кристина указала глазами на подростков, а потом едва заметно кивнула, как бы что-то подтверждая.

Медсестра, белокурая худосочная женщина по имени Марта (кажется, так её назвал Илья как-то в столовой) подошла и стала внимательно всматриваться в лицо сначала девчонки, презрительно фыркнувшей, потом парнишки. Перевела вопросительный взгляд на Кристину. Та снова едва заметно кивнула.

– Чё? – набычился парень, вставая прямо перед Мартой и гримасничая. – Чё ты вылупилась, крыса?

Марта, у которой на мгновение дрогнула губа, вынула из кармана небольшой тёмный предмет и ткнула мальчишку в живот. Тот коротко вскрикнул, дёрнулся и упал навзничь. Его подружка взвизгнула, прикрыв руками рот, потом заголосила:

– Вы что делаете? Вы хоть знаете, кто мы? Да мы…

Марта ловко приложила шокер (это, видимо, был он) к шее девчонки, и та тоже повалилась на пол, разметав по плитам длинные осветлённые волосы. Потом Марта, присев, невозмутимо обвязала красной верёвкой стопы подростков. Поднялась, оправила розовую форму и потащила подростков за собой словно ребёнок игрушечную машинку.

Как только бледные вытянутые руки подростков, волочащиеся по полу, скрылись за стеклянными дверями, в холл через парадный вход влетела ярко накрашенная дамочка в короткой кожаной юбке и меховой жилетке. Цокая тонкими каблуками замшевых ботфорт, она подбежала к стойке и приказным тоном произнесла:

– Я хочу видеть своего сына.

Кристина, не обращая на неё ни малейшего внимания, сосредоточенно смотрела на монитор компьютера и щёлкала мышкой. Наверное, пасьянс раскладывала.

– Вы меня слышите вообще?! – сорвалась на крик дамочка, звякая длиннющими серьгами. – Мне сказали, мой сын здесь, и я хочу его забрать!

Но Кристина продолжала смотреть в монитор, будто ничего не происходило. Женщина в мехах, приплясывая, стала нервно огладываться, видимо в поисках предмета, которым было бы удобно запустить в Кристину, но, к её разочарованию, поверхность стойки пустовала.

– Вам кого? – Марта, убрав руки в карманы форменной розовой блузы, вновь появилась из-за стеклянных дверей.

– Мне сказали, что здесь находится мой сын, и я хочу его забрать! – Тётка даже гневно шлёпнула ладонью по стойке.

Марта, помычав, подошла ближе и посмотрела в надменное лицо.

– А зачем вы хотите его забрать?

– Какое ваше дело! Это мой сын!

– Ваш сын – преступник, – спокойно произнесла Марта.