Успенский мост

Когда плот подплыл ближе, Погорельский скомандовал:

– Поднимаем!

Врач, широко расставив ноги, присел и двумя руками поднял тело в полиэтилене с одной стороны, Лика сделала то же с другой. Свёрток вдруг оказался совсем не тяжёлым, так что вдвоём они его быстро раскачали и по команде доктора отпустили. Пролетев по дуге, тело с тихим шорохом шлёпнулось точно под ноги перевозчику, прямо на кучу…

– Там ещё кто-то есть. – Лика, вытягивая шею, пыталась рассмотреть гору из продолговатых свёртков на плоту. – А куда он их везёт?

– Дальше, – сказал Погорельский, следя за тем, как плот потихоньку проплывал мимо, рассекая густую чёрную воду.

– Они все умерли, да? – Лика так и смотрела на то, как долговязый плавно орудовал веслом, будто тёмное масло перемешивал.

– Ты, что, книжек не читаешь? – насмешливо спросил доктор. – Никто не умирает и ничего не исчезает. Просто этому пациенту мы уже ничем не поможем.

– А почему только этот? – спросила Лика, вспомнив, что на видео зверствовала целая компания. – Где остальные?

– Разных мест много. А может, их время ещё не пришло. Или их ПДК ещё не превышена.

– Как это – не превышена?

– Не все к нам попадают. – Погорельский засунул руки в карманы белого халата и буднично наблюдал, как по чёрной воде к арке моста, в отражении образующей идеальный круг, плавно двигался плот. – Кто-то раскаивается, кто-то осознаёт и пытается всё исправить. К нам поступают те, кому там, за оградой, уже делать нечего, от кого больше вреда, чем пользы, кто упивается безнаказанностью и вседозволенностью. Кто достиг предела и уже не поменяется. Да и мы этим пациентам не всегда можем помочь.

– А что значит – «не можем помочь»? – спохватилась Лика, повернувшись к доктору.

– А ты что думала? Что мы ради удовольствия всё это делаем? Мы помогаем нашим пациентам очиститься от скверны. А у этого чаша переполнена настолько, что годное от гадкого уже не отделяется, потому что всё его нутро прогнило насквозь. Зацепиться больше не за что.

Тем временем плот потихоньку уплывал всё дальше от того места, где стояли Лика и главврач. Долговязый аккуратно правил веслом, так что транспортируемый груз входил в отражение арки идеально ровно прямо по центру. Он медленно пересёк окружность и постепенно начал исчезать из виду. Чёрная густая рябь переливалась плавно, тускло отражая волнами блёклое небо, булыжную кладку и высокий силуэт с длинным веслом. Тень под мостом будто клубилась над водой мглистым туманом, поглощая и плот, и долговязого с веслом.

Наконец перевозчик полностью скрылся. Лика сделала пару шагов вперёд и, наклонившись, попыталась рассмотреть что там дальше, за этой каменной преградой. В темноте слабо проступала другая сторона, тускло светилась вода под сизым апрельским небом. Плот исчез.

– Да не может быть! – Лика побежала по рыхлому снегу вдоль реки, миновала мост. Действительно, плот будто растворился. Ни долговязого, ни его груза. Под мост заплыл – и пропал.

– Этот мост называется Успенским, – стоя на месте, неизменно спокойно, но чётко и ясно слышимо произнёс Погорельский. – Всё, что осталось от Успенской Пустыни.

– Какой ещё пустыни? – спросила Лика, возвращаясь к главврачу.

– Это был монастырь, построенный на месте разрушенного древнего языческого капища. После Революции в нём оборудовали лечебницу для душевнобольных. Потом крепость и церкви полностью снесли, и на их месте построили санаторий. Только этот мост и остался. Ни большевики его не смогли взорвать, хотя пытались, ни даже люфтваффе.

– Кто? – Слово, произнесённое Погорельским, вроде казалось знакомым, но точное его значение не вспоминалось.

– Н-да, – протянул главврач. – С образованием нынче худо. Люфтваффе – это фашистская авиация. Прилетали сюда во время войны, бомбы сбрасывали. Зачем-то в мост метили, только вот мост так и остался стоять, а пара самолётов рухнула прямо в речку. Ладно, поехали.

Лика вдруг вспомнила красные глаза, смотревшие на неё из воды, когда она приходила сюда в прошлый раз. Но сколько теперь она ни всматривалась в поверхность речки, чудовище больше не появилось.

Погорельский вернулся на место кучера. Лика ещё раз глянула под арку и отражение, где скрылся плот, и залезла обратно в тележку. Дорога к санаторию заняла даже меньше времени, чем поездка к речке. Как именно двум измождённым людям удавалось развивать такую большую скорость, когда они тянули тяжёлый груз, уже не интересовало.

Снова показалось здание санатория, снова повозка непостижимо сумела миновать забор. Будто он на время просто исчезал. Главврач натянул вожжи, и упряжка остановилась. Он ловко спрыгнул на землю, Лика тоже выбралась. Порадовалась, что не нахватала заноз.

– Чем быстрее они бегут, тем быстрее отсюда уедут, – ответил Погорельский на так и не заданный вопрос, наблюдая, как парочка потянула уже пустую тележку куда-то за угол санатория. – Это они так думают.

– А на самом деле? – спросила Лика, тоже глядя вслед громыхающей повозке.