Успокоение, Ltd (сборник)

Меня терзают угрызения совести всякий раз, как я думаю об этом, когда сама утоляю жажду, особенно потому, что когда настал мой черед умирать, мне по чистой случайности посчастливилось оказаться рядом с медпунктом. Я тогда была задействована на «стекольном конвейере» – стояла в длинной живой цепочке, которая обслуживала обжиговые печи. Работала там почти два месяца. За это время голод и лихорадка меня почти доконали. Я весила меньше кирпичей, которые бесконечной вереницей проходили через мои руки. Один раз, повернувшись, чтобы принять кирпич, я споткнулась и рухнула на землю прямо лицом вниз. Почувствовала, что два передних зуба хрустнули, а рот стал заполняться кровью. Я закрыла глаза и подумала: «Вот и мое время пришло». Я была готова к смерти. Хотела, чтобы настал конец. Если бы в тот момент мимо не проходили носильщики, мое желание осуществилось бы.

Следующие три дня стали для меня днями стыда: я отдыхала, умывалась, пила воды, сколько хотела, в то время как другие продолжали пахать на стене, каждую секунду испытывая нечеловеческие страдания. Врачи сказали, что я пробуду в лазарете еще несколько дней – необходимый минимум для восстановления организма. Так бы и случилось, если бы однажды я не услышала крики дежурного снаружи пещеры.

«Красная ракета! – кричал он. – Красная ракета!»

Зеленые ракеты означали просто нападение зомби, а красные – что их количество зашкаливает. До того момента красные сигнальные ракеты были редкостью. Мне только однажды довелось увидеть такую, но и та была вдалеке – где-то в районе северной границы Шемню. Теперь они стали появляться по меньшей мере раз в неделю. Я выскочила из пещеры и понеслась к своему участку, а когда оказалась на месте, то увидела разлагающиеся руки и головы мертвецов, высовывающиеся из-за недостроенной стены крепости.

Мы останавливаемся. Лю смотрит на камни под ногами.

– Вот тут, прямо тут. Они лезли вверх по своим затоптанным собратьям как по пандусу. Рабочие колотили их всем, что под руку попадалось, – инструментами, кирпичами, даже голыми руками и ногами. Лично я схватила трамбовку, это такая штуковина для уплотнения грунта. Массивная, громоздкая железяка метровой длины, у которой на одном конце по обеим сторонам горизонтальные рукоятки, а на другом – большой и неимоверно тяжелый цилиндрический камень. Трамбовкой пользовались исключительно самые здоровые и сильные мужчины нашей бригады. Ума не приложу, как мне удалось сначала поднять этот дрын, а потом еще, прицеливаясь, раз за разом обрушивать его на головы лезущих снизу зомби…

От таких ошеломляющих атак нас должны были защищать военные, но к тому времени в армии уже просто не хватало солдат.

Лю подводит меня к парапету стены с бойницами и указывает на какой-то объект приблизительно в километре к югу от нас.

– Вон, видите?

На таком расстоянии я могу различить лишь каменный обелиск, стоящий на вершине земляного холма.

– Под этим холмом зарыт один из главных боевых танков нашего гарнизона. У него кончилось топливо, и экипаж использовал машину как блиндаж. Когда и боеприпасы закончились, танкисты задраили люки и, замурованные внутри, выступили в роли приманки для зомби. Они очень долго держались после того, как у них иссякли запасы провизии и опустели фляги. «Сражайтесь! – кричали они по радио с механическим электрогенератором. – Достройте стену! Спасите людей! Закончите стену!» Последний из них, семнадцатилетний водитель танка, смог протянуть тридцать один день. К тому времени танка уже не было видно из-за целой горы зомби, которая на него навалилась. Но однажды вся эта гурьба внезапно схлынула, почувствовав, что парень испустил последний вздох.

К тому времени мы почти закончили свой отрезок Великой стены. Разрозненные нападения зомби пошли на убыль, зато длительные осады несметных полчищ мертвяков стали происходить все чаще и чаще. Если бы мы столкнулись с таким количеством упырей в самом начале и если бы жители южных городов героически не проливали кровь, выигрывая для нас время…

Новое правительство понимало, что должно дистанцироваться от политики предыдущих руководителей, которых только что свергло. Ему необходимо было легитимизировать свою власть, и сделать это оно могло, только говоря с народом честно. Изолированные зоны не стали превращать в наживку для зомби, как это происходило во многих других странах. Людей прямо и открыто попросили не бежать, а остаться на местах. Каждому гражданину дали возможность самостоятельного выбора. За меня его сделала мама.