Успокой моё сердце (СИ)

Когда оббегаю очередную корягу, коих у забора полным-полно, поляну разрывает ужасающий свист ветра. Сосна издает визжащий звук, когда падает с высоты на землю.

Огромные ветки ударяются о камни за секунду до того, как обрушиваются за моей спиной. Они настолько тяжелые, что противостоять им нет никакой возможности. Тем более у человека.

Крепко прижимая мальчика к себе, стараюсь упасть на бок, чтобы одновременно уберечь его и не причинить лишнего вреда.

Небо, подернутое тучами, закрывается хвоей, сыплющейся со всех сторон. От удара из легких выбивает весь воздух.

Вжимаюсь в землю, ожидая боли, но ничего не происходит.

Наша веточная пещера не подвергается никаким нападениям.

Жуткий грохот от упавшего ствола разносится по всему лесу, до боли оглушая.

Часто дышу, хотя надобности в кислороде нет. От страха легкие сжались в маленький комочек, едва различимый среди других органов.

Сквозь дымку бессознательности пробивается тревожное напоминание.

«Ребенок!»

Опускаю глаза вниз, и вижу сжавшегося в моих объятьях Джерома. Его глаза крепко зажмурены, ладошки вцепились в пуговицы моего пальто. Поднимаю плохо слушающуюся руку и осторожно глажу пальцами детское лицо.

Не любит прикосновений? Не касаться? Как бы не так. Сейчас это единственное, чем я могу его успокоить.

Малахиты не открываются, а вот побелевшие ладошки сжимаются сильнее.

Инстинктивно придвигаю малыша к себе. Теперь личико Джерома там же, где и пальцы. Все его тело прижато к моему.

Мы лежим в такой позе очень долго. Время течет жутко медленно, а конечности и спина затекают на удивление быстро. Чувствую себя замурованной в тесном пространстве.

Лишь когда адреналина остается не так много, что он позволяет воспринимать действительность, и предел терпения остается позади, решаюсь попытаться выбраться из-под дерева.

- Джером, не открывай глазки, - похоже, что я вообще никогда не разговаривала. Осипший, хриплый голос скорее напугает малыша ещё сильнее, чем прежде, но выбора нет.

Одной рукой держу мальчика, а второй прикрывая глаза от острых игл, продвигаюсь к виднеющемуся между ветвями просвету.

- Здесь кто-то есть! – посторонний мужской голос заставляет действительности влиться в сознание быстрее. Мы не одни?

Мою руку тут же хватают сразу две, помогая выбраться из веточной тюрьмы. От яркого света поляны зажмуриваюсь, все ещё не меняя позы, в которой лежу. Джером не шевелится.

- Ребенок! – изумленный голос слышится совсем рядом.

- Объект здесь?

- Да.

Так их двое? Трое? Четверо? Кто догадался прийти сюда, нам на помощь, именно сейчас? И почему так поздно?..

- Кто с ним?

- Новая смотрительница.

- Жива?

Меня силой заставляют повернуться на спину. Приходится отпустить Джерома. Изгибаюсь, чувствуя, как иголки впиваются в кожу, а боль затекших конечностей вихрем проносится по всему телу.

- Жива, - докладывает спаситель. – И она, и ребенок.

Немного привыкнув к новому положению в пространстве, машинально нащупываю и обвиваю малыша руками, поднимая голову, чтобы увидеть, все ли с ним хорошо. От яркого дневного света ничего не разглядеть. Черт!

Нащупываю свободной рукой землю, все ещё не снимая вторую с плечиков мальчика. Опираясь об изрезанную ладонь, все же удается сесть.

Теперь, когда лучи не так нещадно бьют в лицо, вижу кто именно пришел к нам на помощь - смоляные плащи. Охрана.

«Малыш!»

Да, малыш. Моя основная забота.

Возвращаю руки на исходную позицию, принимаясь безудержно гладить тельце ребенка. Оно дрожит, словно в лихорадке.

- Джером, - зову, игнорируя все вокруг, в том числе, мужчин, столпившихся рядом, - Джером? Посмотри на меня!

Истерические нотки прорезаются в голосе. Может, именно из-за них мальчик все же поднимает голову.

Такого ужаса в огромных малахитах я ещё не видела.

На его личике несколько кровоточащих порезов. Надеюсь, это все повреждения.

- Иди ко мне, - шепчу, самостоятельно притягивая его ближе, усаживая к себе на колени, - маленький мой, все в порядке. Все хорошо!

Не знаю, кого больше стараюсь успокоить – себя или его?

Теперь слезы бегут не только по щекам Джерома, но и по моим тоже.

- Больно? – глажу рукой белокурые волосы. – Где болит, мой хороший? Где?

Мальчик ничего не отвечает.

Собираюсь продолжить свои расспросы или хотя бы мельком попытаться осмотреть ребенка, но на поляне появляется очередной «спаситель».

- Что происходит? – знакомый голос слышится неподалеку. Через мгновенье он замолкает, а его обладатель ускоряется. Хвоя не в состоянии скрыть его шаги.

Немного повернув голову, замечаю Джаспера (неужели он жив?), лицо которого почти слилось со стенами детской.

- Изабелла!.. – находясь на расстоянии полуметра, он опускается на колени, ошарашено разглядывая дрожащего ребенка.

- Сосна, - на большее меня не хватает.

- Сосна, - мужчина оглядывает упавшее дерево и нашу недавнюю хвойную тюрьму. – Сосна, разумеется. Сами встать сможете?

Киваю, хотя полностью в этом не уверенна.

- Отлично, - глава охраны старается собраться, взять себя в руки, его голос немного дрожит.– Тогда дайте мне мальчика и поднимайтесь. Эммет поможет.