Успокой моё сердце (СИ)

- Отвечай! – терпение Джеймса на исходе. Неожиданно сильно ударив меня по лицу, он прижимает тело к стенке всем своим весом, как стервятник, готовый разорвать жертву, глядя сверху. – Оправдайся. Моли меня. Давай!

- Я… - и все. Больше сказать нечего.

Зажмуриваюсь, ожидая очередного удара - изобьет до смерти? Поскорее бы!

Однако ничего не происходит. Осторожно, почти боязно пробежавшись по моим волосам, руки Джеймса останавливаются на груди.

- Ещё одна истина, - сообщает он, пожав плечами, - за проступки надо отвечать.

А затем обе ладони смыкаются на моей шее, сжимая её в железных тисках.

- И ты, моя девочка, за все сполна ответишь.

Он меня душит. Душит с чистой совестью, в здравом уме и трезвой памяти. Душит, глядя прямо в глаза, позволяя насладиться вдоволь сияющим внутри собственного взгляда дьявольским огнем и ухмылкой, сковавшей тонкие губы. Душит и молчит, заставляя уяснить, запомнить до гробовой доски свое непреложное правило: побег = наказание.

Рвано хватаю ртом воздух, выгибаясь и извиваясь под его ладонями. То и дело ударяюсь головой о бетонную стенку и острые ящички, но эта боль, по сравнению с ужасом от нехватки кислорода, ничего не значит: раны когда-нибудь заживут.

- Белла… - ласково шепчет Кашалот, наблюдая за несдерживаемыми, свободно текущими по моим щекам слезами. Любуется ими. Всегда любуется тем, как мне больно.

Дрожу, хрипло повизгивая. Исчезают, растворяются последние надежды спастись. Кровь приливает к лицу.

Я прекрасно ощущаю, как вибрируют мышцы шеи, с трудом сдерживаясь, дабы не разорваться на части. Без труда слышу шум крови в ушах и громкий стук сердца о грудную клетку. Слышу все. От пытки благоверного слух обостряется до максимального предела.

- Белла… - повторяет он, по-прежнему удерживая меня правой рукой, а левой поглаживая перепачканные в свежей крови волосы. Перебирает их пальцами, растирая начавшую сворачиваться алую жидкость между их подушечками. Улыбается слегка смущенно - могу поклясться, будто на щеках проступает румянец.

…А затем все в корне меняется. Сразу, как кадры в ускоренной съемке.

С силой встряхивая меня, Джеймс, чье лицо приобретает звериное выражение, подается вперед. За мгновенье до того, как зубами, подобно вампирам, он вгрызается в мое тело, я проваливаюсь в темноту.

Пол будто бы пропадает из-под ног, стены подъездного коридорчика – тоже. И даже многострадальные почтовые ящики, щедро покрытые моей кровью, растворяются в невесомости.

Подобно небезызвестной Алисе лечу куда-то мимо чернильной тьмы, не имея возможности понять, что происходит. С одним лишь исключением: ни диваны, ни рояли, ни картины мимо не пролетают. Я одна. Это не сказка и не чудная история, к тому же, счастливого конца здесь явно не будет – наверное, Лорен все же придушил меня.

Кошмар. Беспросветный, безнадежный кошмар, завлекший меня слишком глубоко в свои недра, дабы выпустить наружу.

…Внезапно темный тоннель кончается. Больно ударяюсь спиной обо что-то деревянное, вскрикивая и замирая. Утраченная способность к дыханию возвращается. Нещадно раздирая глотку грубыми пузырями и доводя до изнеможения сжавшиеся легкие, кислород-таки в них проникает.

Я давлюсь чересчур большим его количеством, резко распахивая глаза. Вздрогнув всем телом, сворачиваюсь в крохотный комок, прислоняясь лбом к собственным коленям. Переносить пытку так легче.

- Белла, - чертов голос возвращается. Звучит по-прежнему тихо, но уже с нотками волнения. Чьи-то длинные пальцы прикасаются к моему плечу, обвивая его.

До крови прикусив губы, сжимаюсь сильнее. Обхватываю себя обеими руками, дрожа от ужаса. Хрипло и часто, неглубоко дышу, проклиная мужа всеми словами, что знаю. Умоляя кого-нибудь – кого угодно - меня защитить. Я согласна на быстрое избавление и быструю смерть! Только оставьте меня… оставьте меня в покое!

Однако мой мучитель, как в принципе и следовало ожидать, благосклонностью и всепрощением не славится. Отказываясь прекращать мои мучения, он совершенно не обращает внимание на слабые попытки отпихнуть его. Поднимает меня с прежнего места. В буквальном смысле этого слова.

Резко сменив положение тела и оказавшись притиснутой к чему-то твердому, теплому и, судя по всему, живому, взвизгиваю. Ещё и секс? Сейчас?!

- Не надо… - на выдохе стону, до хруста стиснув зубы. Предпринимаю последнюю попытку избежать своего наказания, дернувшись в противоположную от сдерживающих рук сторону.

Напрасно, разумеется.

- Тише, - мужчина говорит довольно мягко, даже утешающе. Немного ослабляя свою хватку, проводит пальцами по моей шее, задерживаясь на пульсирующих от страха венах. Гладит их, призывая успокоиться.

Я нахожусь в замешательстве: не понимаю, что происходит. Это извращенный план, Джеймс? Сейчас я прекращу рыдать, и ты?..

Подтверждая самые отвратительные предположения, длинные пальцы перекочевывают на грудь. Медленно скользят по ней, подбираясь к конечной цели.