Успокой моё сердце (СИ)

Съеживаюсь, насколько позволяют его объятия, стремясь как можно ближе приникнуть к мужчине. Держусь за него, как за последнюю надежду. По-прежнему теплый, он - единственное, что может меня спасти. И единственное, благодаря чему я ещё не лишилась рассудка.

- Ты не хочешь, - качает головой он, беспощадно отстраняя меня. Держит почти на вытянутых руках, - ты устала и сон – все, что тебе нужно.

- Джеймс… - уже не прошу. Молю, взываю и заклинаю. Как же холодно и больно! Как же!..

- Скажи ещё раз: ты устала? – его тон разом преображается. Жесткость проступает в нем, как никогда явно.

- Нет! Нет, Джеймс! - забывая про ранку, снова с силой кусаю губы, лихорадочно глядя вниз. Глаза слезятся от безжалостного ветра, отчего несдерживаемые потоки слез текут по щекам.

- И ты будешь спать со мной, когда я скажу? – его бровь вопросительно изгибается. Серые глаза наполняются реками удовольствия. От того, что он видит меня такой? От осознания своей всесильности сейчас?

Плевать. Только бы обратно… мне так холодно!

- Да! Да, Джеймс! – истерично вскрикиваю, хватаясь за его шею, - я буду, я буду, обещаю… я буду…

Не пытаясь выровнять дыхание, тянусь к его губам. Касаюсь их едва ощутимо, совсем чуть-чуть. Но, благо их обладателя даже таким удается убедить.

- Вот и замечательно, красавица, - он с отеческой гордостью смотрит на меня, ласково улыбаясь, - сейчас проверим, насколько честны твои слова.

Шумно сглатываю, быстро кивая.

Да. Проверим. Да. Сейчас. Да. В тепле.

- Запомни, девочка, - укладывая меня на постель, такую родную, такую знакомую и настолько приятную на ощупь, шепчет он, - ты – моя. И для меня у тебя всегда найдется время.

- Да… - с трудом, но заставляю себя занять нужную позу. Вытягиваюсь, облегчая мужчине доступ к своему телу.

- Да?.. – выжидающе зовет он.

- Да, - вздыхаю, услышав звук расстёгивающейся ширинки и подаваясь ему навстречу, - да, Джеймс.

…Ступень.

Ступень, ступень, ступень – вниз. Узкие и бетонные, они мешают быстрому спуску, то и дело заставляя поскальзываться. Если бы не поручни, мне не добраться до конца.

Я спешу так, как только могу. Одной рукой придерживая порванное пальто, другой цепляюсь за решетки перил, до боли стискивая их пальцами. Дышу часто и неглубоко, но вряд ли сейчас это имеет значение.

Важнее всего – успеть. У меня есть десять минут, пока Джеймс принимает душ. Десять первых и последних минут, которые я могу использовать. Разбрасываться такой возможностью, упускать её – убийственно в прямом смысле этого слова.

Тем более, если вовремя не спущусь, это меня и ждет…

Ускоряюсь, подгоняемая страшными видениями.

Вот он наклоняется, чтобы провести по моей коже блестящим и острым лезвием…

Вот смеется, накручивая на пальцы мои волосы и вынуждая изгибаться так сильно, как возможно…

Вот поворачивается, обрушивая свою стальную руку, подобную перчаткам марвеловской Росомахи, на мои ягодицы…

Воздух не помещается в легких. Они горят и пульсируют, требуя отдыха. Но возможности впустить его я не имею. Осталось не больше семи минут.

Наверное, стоило бы задаться вопросом, что я буду делать дальше, там, на улице? Снова…

Но мне так страшно, так больно и горько, что побег занимает все сознание. Его детали и исполнение, практически завершение – осталось немного – этому все подчинено. Никакой посторонней информации.

В конце концов, если кому-то так хочется, пусть я умру. Пусть здесь же, под забором тюрьмы, при свете того самого посланника-фонаря. Не имеет значения.

Только не обратно… только не чувствовать более всего того, что я пережила за эту неделю.

Любая смерть – даже самая жестокая – куда лучше этих пыток.

…Два пролета. Всего два. Я почти у цели.

Взбодрившись мыслями о недавнем цветном сне, который я видела, полном блаженной неги и безопасности, бегу быстрее. Ступенька раз, ступенька два…

Дверь наружу и!..

- Не далеко ли? – чья-то невероятно сильная рука за мгновенье отбрасывает меня назад, больно ударяя лицом о рядок почтовых ящиков. Металлические дверцы наверняка пробивают кожу до крови, а неудачно подвернувшаяся нога больно тянет, но все это меркнет с тем, что я вижу прямо перед собой.

Выступая из темноты коридорчика перед выходом, Джеймс с мокрыми волосами и бордовой майкой, прилипшей к телу – вот как выглядит сатана, - тяжело вздыхает.

Его глаза полыхают страшнейшим пламенем, какое только есть на свете. Ярость, ненависть и жестокость крепко спаяны внутри.

Конец…

Я вжимаюсь спиной в стенку, отворачиваясь. Прекрасно знаю, что выхода нет. Пробовать миновать его – только усугубить наказание. Теперь уж точно я останусь здесь. Вопрос лишь, в каком состоянии: живом или мертвом.

- Вот так ты решила отблагодарить меня за помощь? – четко произнося каждое слово, делая акцент на последнем, вопрошает он. Пронзает, пришпиливает к месту ледяным взглядом.

Молчу, крепко стиснув зубы. Ощущаю, как кровь тонкой струйкой течет по носовой полости, постепенно покидая её недра и перемещаясь к верхней губе.