Успокой моё сердце (СИ)

- Хочу… мама!.. - шепчет он, часто всхлипывая, - мамочка!..

Напряжение в комнате достигает максимального предела. Слышу скрежет зубов мужчины, вижу его растерянность и чувствую собственную. Чем я могу ему помочь? Что я могу сделать? Никаких вариантов, как назло, на ум не приходит. Джером рыдает рядом, требуя мамочку, а я… а я ничего не предпринимаю.

- Ну конечно, родной, - удивленно встречаю тот тон, в который за миг преображается бархатный баритон, находя решение, - мама здесь. Иди к ней.

И, сверкнув глазами, его обладатель, призывая довериться и подыграть, указывает мальчику на меня.

Не верю, что Джером купится на это. Мне показалось, речь идет о Ирине… или как там её звали?

Однако белокурое создание, вопреки всем моим предположениям, верит.

- Мама… - жалостливо стонет, протягивая ко мне ручки, - мама, хочу…

Я принимаю маленького ангела в свои объятья, крепко его обнимая. Прячу от всего и всех. Никому не отдам. Никому не позволю тронуть. Защищу от всех – и вымышленных, и настоящих кошмаров. Какими бы ужасными и сильными они не были.

Джерри прижимается ко мне, как к последнему источнику спасения. Как к своей единственной надежде. Зарывается носом в волосы, обхватывает ладошками за шею, кусая губы, плачет, отказываясь даже под страхом смерти отпустить.

- Мама…

- Мама, - подтверждаю, глядя на Эдварда, сосредоточенно за нами наблюдающего и готового чуть что исправить положение, - твоя мама, мой хороший. Я здесь.

- Люблю… - внезапно, глотнув воздуха, признается малыш, - люблю, мама! Люблю…

Седьмое слово. Сегодня.

- И я тебя люблю, - утверждаю, пригладив спутавшиеся белокурые пряди, - очень-очень, родной. Больше всех на свете.

- Ritornerò (я вернусь) – негромко сообщает Каллен, поднимаясь с пола и обходя нас, - aspettare (подожди).

Не успеваю ни остановить его, ни даже пошевелиться.

Хлопка двери в этот раз не слышно.

…И вместе с повисшей в комнате тишиной Джером будто бы по безмолвной подсказке вспоминает кое-что важное.

- Папа, - просительно зовет он, оглядываясь вокруг. Смотрит на меня с испугом.

- Папа сейчас придет, - обещаю ему, выдавив улыбку, - не бойся, любимый. Всего минуточку подождем и все.

Поджимает губки. Всхлипывает. Но возвращается обратно ко мне, не собираясь никуда убегать.

- Мой хороший, храбрый мальчик, - говорю, легонько укачивая малыша в объятьях, - мой маленький драгоценный Джерри, тише…

Эдвард возвращается через пять минут. Завидев его, Джером перестает плакать. Подавляя угасающие всхлипы, просится на руки, как только отец усаживается на пол.

- Вода, - поймав недоуменный взгляд, застывший на стеклянном стакане в его руках, поясняет мужчина, - попей и все пройдет.

Благодарно кивнув, Джерри забирается на колени к папе, одной рукой обвивая его за шею, а второй удерживая стакан. Жадно пьет, но своих объятий ни на миг не разжимает.

- Ну вот, - на лице Каллена устраивается успокоение. Отставив ненужный предмет подальше, к балкону, он гладит плечики малыша, создавая руками ту самую колыбельку, как в самолете.

Доверчиво приникнув к его груди, мальчик, тем не менее, меня отпускать так же отказывается. Заставляет придвинуться как можно ближе, стискивая пальцы своими ладошками. Примостившись среди наших рук, расслаблено выдыхает.

- Ты не хочешь поспать, мой хороший? – спрашиваю и тут же жалею. Джером вздрагивает, выпячивая вперед нижнюю губу. Маленькие малахиты наливаются слезами.

- Нет, - Эдвард отвечает за него, неодобрительно взглянув на меня, - мы не будем спать. Мы будем сидеть здесь столько, сколько захотим. И все.

Прикусываю губу, виновато опуская взгляд. Киваю.

Раз он уверен, значит, знает, что делает. Возможно, Джерри заснет сам, окончательно успокоившись?

…Так и происходит. Постепенно глазки малыша начинают слипаться и он, совершенно не желающий с ними бороться, поддается Морфею. Затихает.

Выждав не больше трех секунд после появления посапывания сына, Эдвард, осторожно перехватив его покрепче, поднимается.

- Если проснется…

- Не проснется, - отметает Каллен мои слова, качнув головой.

- Нет?..

- Я знал, что снотворное пригодится.

Мужчина укладывает ребенка на простыни, наскоро поправив их рукой. Устраивает белокурую головку на взбитой подушке, тут же опускаясь рядом. Обнимает малыша, как прежде зарываясь лицом в волосы.

Я занимаю свободное место точно напротив них. Заглядываю в уставшие, нахмуренные малахитовые глаза, пытаясь успокоить их обладателя.

- Все хорошо.

- Да уж.

Его словно подменили. Эдвард выглядит так, будто утешение мальчика забрало у него все силы.

- Хочешь поспать? - интересуюсь, ласково проведя по его руке, устроенной возле ребенка, пальцами.

- Я – нет, - отказывается, ни на миг не задумавшись. Вздыхает. – А ты?

- Нет, - самый правдивый ответ.

Мы лежим в тишине. О былом напоминает лишь стакан возле балконных дверей и луна, сияющая точно так же, как и полчаса назад, когда я застала Эдварда в океане, спустившись вниз к пудреному песку. Это точно было сегодня?..