Установления и обычаи двора халифов

Хаджиб не должен быть близок с тем, от кого отвернулся повелитель, и угождать тому, на кого владыка гневается. [Такому] не следует делать добро и оказывать гостеприимство, как прежде. Поэтому-то Наср ал-Кушури, хаджиб, поступил так с Хамидом ибн ал-'Аббасом[291], который раньше был вазиром. А дело в том, /78/ что Хамид, боясь 'Али ибн Мухаммада Ибн ал-Фурата в [период] его третьего везирата, отправился из Васита в Багдад тайно, пришел в резиденцию, переодевшись в дервишское платье, и попросил допустить его к Насру ал-Кушури. Когда его ввели и Наср увидел его, то не поднялся ему [навстречу] и не оказал ему почестей, как делал это [прежде], а [сразу] спросил: “Зачем ты пришел?” Хамид ответил: “Я пришел по твоему письму”. Наср сказал: “Я писал тебе раньше, чтобы ты прибыл”. И он извинился перед [Хамидом] и сказал:

“Я не могу, зная, что халиф гневается на тебя, сделать больше того, что я сделал”[292].

Когда случался день церемоний, хаджиб ал-худжжаб[293] присутствовал в парадном одеянии, [состоящем] из черного кафтана, который носят простолюдины, черной чалмы, меча и перевязи. Перед ним хаджибы с их помощниками — все они сидели в галерее за занавесом. Прибывали вазир, эмир войска и те, кому предписывалось участвовать в церемонии. Когда все были в сборе, хаджиб докладывал об этом халифу, и, если повелитель желал назначить общую аудиенцию, хадим харами раса'или[294] выходил и вызывал главного хаджиба; тот входил, доходил до центра [зала] и целовал землю, затем ему надлежало расставить людей по рангам. Потом он выходил и вызывал наследника престола, если он был [провозглашен] к этому времени, и сыновей халифа, если они у него были. Затем входил вазир, а хаджибы /79/ шли перед ним, пока не достигали трона. Как только они достигали [трона], то отступали от него [назад]. Вазир, поцеловав землю перед халифом, подходил и, если повелитель оказывал ему честь, протянув ему руку, брал ее, целовал и отступал, пятясь, пока не останавливался справа в пяти локтях от трона. За ним входил главнокомандующий, целовал землю и становился слева от трона, за ним [становились] главы диванов и катибы. [Следом] вводили ка'идов, перед которыми шли помощники хаджибов, которые расставляли их соответственно их званиям, и они выстраивались справа и слева на [заранее] предназначенных для них [местах]. [Затем] провозглашали [появление] хашимитов и тех, кто носил даннийу[295] и усердно предавался молитвам. Они подходили к краю ковра, приветствовали [повелителя] и становились обособленной [группой], затем звали судей. Сначала шли куда' ал-кудат, или главные судьи столицы. После этого разрешалось войти всем остальным. Входили воины и выстраивались в два ряда между двумя канатами, натянутыми в зале приемов[296]. А натянуты они [были] с той целью, чтобы воспрепятствовать толчее, тесноте, беспорядку и давке и чтобы халиф созерцал тех, кто входит, на некотором расстоянии и [в то же время] мог узнать, кто это. Так было великолепнее и торжественнее.

[Глава 4] / 80 / О ТОМ, КАК СДЕРЖАННО ДОЛЖНЫ ВЕСТИ. СЕБЯ ЛЮДИ, ЧТОБЫ НЕ СЛЫШНО БЫЛО ОТ НИХ НИ ЗВУКА

Рассказал мне 'Али ибн 'Абд ал-'Азиз ибн Хаджиб ан-Ну'ман, что, когда ат-Та'и' ли-ллах утвердил награждение 'Адуд ад-Даулы и пожалование ему титула Тадж ал-Милла[297]. [а также] вверил ему управление делами, а это [было] в 367 году[298], 'Адуд ад-Даула написал [халифу]: “Я прошу [дозволения] прибыть в дар ас-салам[299] верхом[300], ибо мое положение более высокое [по сравнению с другими], и [еще прошу], чтобы лицо халифа было закрыто покрывалом, чтобы никто не мог увидеть его прежде, чем я предстану перед ним”. Он не хотел, чтобы люди видели его целующим землю. Халиф обещал ему то, что тот просил, но за внешними воротами был сооружен барьер из кирпичей и глины, чтобы [Адуд ад-Даула] не смог преодолеть его, если попытается въехать верхом.