Установления и обычаи двора халифов

В адресе[379], как правило, надлежит писать с правой стороны:

“Во имя Аллаха, милостивого, милосердного, рабу Аллаха, 'Абдаллаху Абу Джа'фару, имаму ал-Ка'иму би-амри-ллах, эмиру верующих” — без благопожелательной [формулы][380], не упоминая имени отца, даже если тот имел [особый] лакаб[381], потому что лакаб в форме му'минин[382] уже занял место нисбы[383], по которой его [все] знают. С другой (левой) стороны: “От раба его” или “Его раб и исполнитель”. Кроме того: “Пишет такой-то, сын такого-то”, [ставится] имя [отправителя] и имя его отца. Если у отправителя есть кунья[384], [данная] самим халифом, он не должен ее упоминать. Если же у него и кунья, и лакаб, то он пишет только лакаб, свое имя и имя отца. Если и у отца были лакаб и кунья, он пишет только лакаб и имя. После этого он ставит:

“Мавла эмира верующих”, если он из неарабов или клиентов. Все, о чем мы сказали, он пишет в одну строку.

Прежде было распространенным писать адреса так, что сначала ставилось имя отправителя, а затем следовало имя того, /105/ кому пишут, кроме того случая, когда адресуются имаму или родителю; как передавали со слов посланника Аллаха:

“Если кто-нибудь из вас пишет письмо, то нужно начинать с себя, кроме тех случаев, когда [пишешь] отцу или имаму”. Зайд ибн Сабит[385] написал Му'авии и начал [письмо] с его имени, следуя этому совету и правилу.

Ал-Мансур, да будет благословение Аллаха над ним, упрекал Абу Муслима за то, что тот писал ему: “От Абу Муслима — Абу Джа'фару”, отступив этим от правила и не выполняя предписанного ему имамом.

Потом люди договорились и решили ставить сначала имя того, кому пишут, а следом имя отправителя [письма] и делали так, [не присоединяя] благопожелания адресату до тех пор, пока ал-Фадл ибн Сахл не написал Ибрахиму ибн ал-Махди:

“Абу Исхаку — да продлит Аллах его жизнь! — от Абу-л-'Аббаса”. Ибрахим послал это письмо своему дяде Сулайману, как занятную диковину. Но едва оно дошло до Сулаймана, как тот получил через своего приверженца письмо от [самого] Фадла, похожее на то, которое переслал ему Ибрахим. После этого благопожелания стали обязательны в адресах, кроме писем, [адресованных] халифу и [исходящих] от него, которые оформлялись, как прежде.

Теперь же те, кто имеет лакабы, перестали упоминать их в адресах к халифам и ограничиваются [написанием] собственного имени и имени своего отца. Они полагают, что [выражают] этим почтение к халифу и покорность, но это не так, ибо лакаб — знак уважения со стороны владыки. Может показаться, что тот, кто забывает о лакабе, забывает о том, кто его уважил.

[Одно] из правил [писания] писем с лакабами [гласит]: надлежит писать эмиру верующих, [ставя] его лакаб и имя [собственное], а другим — лакаб и кунью. Но я считаю усечение лакаба правильным, потому что лакабы превзошли свои пределы и давно вышли за рамки дозволенного.

Что касается начала письма, то после славословия должно быть: /106/ “Рабу Аллаха, Абу Джа'фару 'Абдаллаху, имаму ал-Ка'иму би-амри-ллах, эмиру верующих — без [формулы] благопожелания — от раба его такого-то, мир эмиру верующих! Я славлю перед ним Аллаха, нет божества, кроме него, и прошу, чтобы он благословил своего раба и посланника, да благословит его Аллах и да приветствует!”

В старину в начале [письма] ставили: “Отцу такого-то — такому-то, мир тебе! Далее”.

В правление ал-Ма'муна, да будет благословение Аллаха над ним, добавляли после [слов] “мир тебе”: “Я славлю перед тобой Аллаха, нет божества, кроме него, и молю, чтобы он благословил Мухаммада, раба своего и посланника, да благословит его Аллах и да приветствует!”

Начало, о котором мы говорили, должно занимать две строки. Затем говорится: “Далее. Да продлит Аллах жизнь господина и покровителя нашего, эмира верующих! Да увековечит его могущество, силу, щедрость, счастье и незыблемость! Да воздаст ему благодеянием своим! Да увеличит свою благосклонность и благорасположение к нему и осыплет дарами! Слава Аллаху!” — и перечисляются эпитеты Аллаха, если письмо начиналось уведомлением о завоевании или рассказом о [чем-либо] важном. Если [же это] было посланием-ответом, то говорилось: “Далее. Письмо господина и повелителя нашего, эмира верующих, да продлит Аллах его жизнь!” [Затем необходимо сказать], что адресат получил письмо, понял, [о чем там говорилось], сделал то-то и то-то, и ясно изложить то, что он хочет сказать.

Первым, кто сказал “амма ба'д” (“далее”) в своей речи, [был] Кусс ибн Са'ада[386], когда он останавливался в Указе[387]. Посланнику Аллаха понравилось это, и он использовал это и следовал в этом его мыслям и делам. А смысл этого [выражения таков]: “Что касается [того, что следует] после упоминания Аллаха, то суть — такова”.