Устроители Святой Руси

Могилка матушки Елизаветы Константиновны находилась в левой стороне бывшего соборного садика…

Сейчас здесь поднялись три клена.

Между ними и поставили мы тогда, на девяностую годовщину памяти Елизаветы Константиновны, деревянный крест.

Сюда, к могилке матушки, памятник Ленину был повернут спиной…

И вот, звучали молитвы, и такое ощущение было, словно уходил Владимир Ильич, сам уходил, хоть это было и непохоже на него.

Но с другой стороны, сказано же в молитве: «Боже духов и всякия плоти, смерть поправый и диавола упразднивый»…

Не выдерживают молитвы бесы…

Забегая вперед, скажем, что памятник Ленину ушел все-таки с Соборной площади.

Ушел тихо и покорно.

Встал, сделавшись на полметра ниже, в соседнем сквере, не оскорбляя более собою того места, где служил перед Престолом святой праведный Иоанн Кронштадтский, где возносилась его молитва за нашу страну…

Отче наш. Иже еси на небесех!

Да святится Имя Твое в России!

Да приидет Царствие Твое в России!

Да будет воля Твоя в России!

Ты насади в ней веру истинную, животворную!..

5

Закончилась панихида, и мы понесли большой деревянный крест к Дому трудолюбия, основанному отцом Иоанном Кронштадтским.

Несли крест штатские люди и морские офицеры, старики и дети. Детей было особенно много.

Тянулись руками к кресту, путались под ногами, но как-то очень нужны, совершенно необходимы были они в группе – несущих крест…

Словно самим Батюшкой и были посланы.

В самом начале пастырского служения, спускаясь в подвалы и поднимаясь на чердаки, где ютились отверженные люди, отец Иоанн Кронштадтский встречался в первые месяцы с грубостью, его выгоняли, ожесточившиеся в глухой нужде сердца людей не желали раскрываться для Слова Божия.

Через детей пробивался к этим сердцам отец Иоанн.

Известен рассказ одного кронштадтского ремесленника…

«Мне было тогда только еще годов двадцать два, двадцать три. У меня была семья, двое детишек, старшему года три. Рано женился. Работал и пьянствовал. Семья голодала. Жена потихоньку по миру сбирала. Жили в дрянной конуре – на конце города… И вот прихожу раз не очень пьяный. Вижу, какой-то молодой батюшка сидит и на руках сынишку держит и что-то ему говорит – ласково. И ребенок серьезно слушает. Может быть грех, но мне все кажется, батюшка был как Христос на картине “благословение детей”. Я было ругаться хотел: вот мол, шляются, да глаза батюшки, и ласковые и серьезные в одно время, меня остановили. Стыдно стало… Опустил я глаза, а он смотрит, прямо в душу смотрит»…

Взгляд ласковых и в то же время серьезных глаз отца Иоанна проник в самую душу опустившегося человека, вызывая в нем стыд. Потом Иоанн Кронштадтский начал говорить о том, что там, где дети, – там всегда тепло и хорошо, там рай, и не нужно менять этот рай на кабацкий чад.

Он не обвинял, а, напротив, словно оправдывал, и слова его сотворили чудо.

Как сказано в составленной Н.И. Большаковым книге «Источник живой воды», отец Иоанн «не хотел действовать через детей, делая их средством. Нет, дети просто сблизили душу родителей грубую, но любящую по отношению к ним детям, и душу пастыря полного любви и к детям, и к родителям…»

«Вдоль решетки соборного сада, по обеим сторонам от входа в собор чинными рядами стоят оборванцы обоего пола и всех возрастов… – писал еще в 1891 году Александр Зыбин в очерке “Иоанн Ильич Сергиев. Протоиерей, ключарь Кронштадтского Андреевского собора”, – числом обыкновенно от пятисот до семисот человек. Это “армия о. Иоанна”, как в шутку называют этих оборванцев кронштадтские жители. Это те самые бедняки – “посадские”, среди которых с первых дней священства и начал свою благотворительную деятельность уважаемый пастырь.

Начинается раздача милостыни, отец Иоанн разделяет собравшихся на десятки, и каждому десятскому вручает известную сумму для дележки между его десятком; причем обыкновенно на долю каждого оборванца приходится от 5 до 10 копеек».

Желая помочь обездоленным, Иоанн Кронштадтский создал для них в Кронштадте «Дом трудолюбия», в котором, помимо собственной церкви, школы, детского сада и приюта, были мастерские, бесплатная амбулатория, ночлежный приют и дешевая столовая, где по праздникам бесплатно выдавалось до 800 обедов.

Число жертвователей у отца Иоанна было так велико, что, как считают многие, он мог бы стать самым богатым человеком в России, но все эти гигантские деньги наш всероссийский батюшка направлял на строительство монастырей и храмов, на помощь сиротам.

Отдавая беднякам все, что в изобилии приносилось ему, он сам нередко испытывал нужду.

6

«На углу Андреевской и Посадской улиц стоит двухэтажный каменный старинной архитектуры дом, принадлежащий Андреевскому собору, во втором этаже этого дома помещается скромная квартира уважаемого священника, квартира эта поражает необыкновенною простотой своей обстановки, несмотря на то, что через руки ее хозяина в последнее время проходят сотни тысяч рублей…