Утаенные страницы советской истории

В материалах июльского пленума много высказываний, противоречащих последующим свидетельствам… Так, Булганин утверждал, что за 2–3 дня до ареста, т. е. 23 или 24 июня, Берия работал в Кремле и поздно вечером подвозил его вместе с Хрущевым и Маленковым домой… Позднее утверждалось, что Берия был в эти дни в ГДР, а по возвращению в Москву его встретил на военном аэродроме Микоян, и они поехали на заседание Президиума Совета министров.

Жена маршала Конева рассказывала со слов мужа, что в момент расстрела Берия был одет в солдатскую рубаху, которую пытался разорвать на груди. Но комендант штаба Московского округа ПВО майор Хижняк вспоминал, что накануне казни ездил за черным костюмом для арестованного, в который того и переодели, а серый костюм, п котором Берия приехал в Кремль 26 июня, сожгли.

Председателем Специального судебного присутствия Верховного суда СССР был маршал Конев. Сразу же после вынесения приговора Берию повели на расстрел. Сохранился рукописный (!) акт о расстреле. На нем — подписи члена Специального судебного присутствия генерала Москаленко, генерального прокурора Руденко и коменданта Специального судебного присутствия генерала Батицкого, который и стрелял в приговоренного в 19.50, 23 декабря. Непонятно почему акт не подписан Коневым. Не присутствовал при казни? Почему расстреливал Берию генерал-полковник, а не штатный «заплечных дел мастеру»? В декабре 53-го Хрущев и Маленков полностью контролировали обстановку, в том числе и в органах госбезопасности, и сторонников Берии уже не опасались. К тому же, как отмечают исследователи, в неофициальных разговорах Павел Федорович не раз путался в дате казни, хотя самого факта расстрела никогда не отрицал.

В акте о расстреле Берии нет и подписи врача, констатировавшего смерть. Хотя, когда полтора часа спустя на Лубянке расстреливали бывших высокопоставленных работников госбезопасности Влодзимирского, Гоглидзе, Деканозова, Богдана Кобулова, Мешика и Меркулова, врач на казни присутствовал и подтвердил своей подписью факт их смерти…

Часть 6 Закат советской империи

Аллен Даллес: человек в маске

В прессе не раз приводилась цитата из выступления директора ЦРУ Аллена Даллеса относительно приоритетов американской послевоенной доктрины против СССР. Но есть, однако, версия, что так называемая «речь Даллеса в 1945 году» — фальшивка, запущенной в общественное сознание в конце 1980-х годов, в разгар борьбы за вектор дальнейшего общественно-политического развития СССР. Мы попытались в этом разобраться, однако журналистское расследование, в ходе которого мы беседовали не с одним ветераном спецслужб, не привело к однозначному результату, хотя и позволило пролить больше света на личность самого Даллеса, игравшем важную роль в определении внешней политики США в 1930- 1950-е годы.

Впервые высказывание, очень схожее по смыслу с «цитатой из Даллеса», появилась в СССР в художественной литературе. В 1965 году в Киеве в издательстве «Радяньский письменник» вышел роман Ю. Дольд-Михайлика «И один в поле воин». В его второй части — «В плену у черных рыцарей» американский генерал Думбрайт, инспектирующий разведшколу, и произносит слова, которые можно рассматривать как вольное изложение установок Даллеса на развертывание идеологической войны против СССР.

Позднее нечто подобное произносит другой литературный персонаж — один из отрицательных героев романа Анатолия Иванова «Вечный зов». Читал писатель произведение своего украинского собрата по перу или был знаком с каким-то документом из архивов КГБ — неизвестно. Но случайные совпадения бывают крайне редко, так что, скорее всего, этот текст был введен в оборот кем-то из спецслужб еще во времена Брежнева. Творческие люди охотно его использовали, тем более что он отвечала их убеждениям и, в общем-то, соответствовал стратегии «психологической войны» против СССР…

На рубеже 1980–1990-х годов «высказывание Даллеса» с указанием на авторство директора ЦРУ появляется в общественно-политических статьях противников Михаила Горбачева и Бориса Ельцина. Тогда же появляется и название документа, датируемого декабрем 1945 года: «Размышления о реализации американской послевоенной доктрины против СССР». Но что это — статья, глава из книги, докладная записка или выступление, нигде не указывается.

Однако с лингвистической точки зрения подлинность цитируемого высказывания вызывает некоторые сомнения. Цитата очень эмоциональна, но для англоязычной риторики нехарактерна. «Носители» английского языка несколько иначе строили бы фразы — здесь не спасают даже ссылки на переводческий стиль, различия в системах русского и английского языков. Скорее всего, если это действительно мысли Даллеса, мы имеем дело не с переводом письменного текста, а с вольным пересказом устного выступления.