Утерянная Книга В.

Хамп, направляясь к выходу, берет Ви за подбородок одним пальцем. Заставляет поднять глаза. Он никогда к ней не прикасался.

– Выспись, – добавляет он и скользит пальцем вниз, вдоль ее горла, потом по ключице. Сильно нажимает на плечо, и Ви, одновременно с тем, как ее захлестывает агония, понимает, что плечо обнажено, а платье до сих пор наполовину расстегнуто.

ИТАК,

все зафиксировано:

«НЭШНЛ ИНКВАЙРЕР»

4 ноября 1973 г.

ЭКСКЛЮЗИВ! Госпитализирована жена сенатора Александра Кента. По имеющейся у нас информации, она находится в стенах известной психиатрической клиники «Фэйнрайт» в пригороде Бостона, штат Массачусетс.

Как сообщил глава администрации сенатора, Хамфри Самнер Третий, супруга господина Кента, Вивиан, 28 лет, изящная и привлекательная рыжеволосая леди из старинного рода политических деятелей Новой Англии, «…перенесла психотический срыв после того, как вечеринка, которая состоялась в их доме в прошлую пятницу, вышла из-под контроля. Мы выясняем, находилась ли она под влиянием наркотиков. У миссис Кент хрупкое здоровье, и сенатора утешает тот факт, что ей оказывают квалифицированную помощь».

Комментариев от самого сенатора Кента не поступило, но Барбара Хаскелл, жена конгрессмена Хаскелла от штата Иллинойс, рассказала нашему корреспонденту, что вечеринка у Кентов «…была умопомрачительная, мужчины и женщины располагались на разных этажах. Я такого в жизни не видела. Дивная музыка, танцы до упада. Вивиан невероятно хорошенькая, прекрасная хозяйка, очень веселая. Но, пожалуй, все зашло слишком далеко».

Отвечая на вопрос, насколько именно «далеко» все зашло на вечере только для женщин, другая гостья, Диана Фиорелли, приехавшая на вечеринку из самого Род-Айленда, сообщила, что «с самого начала была обеспокоена, чем все закончится, и беспокойство оказалось ненапрасным».

Сообщить подробности миссис Фиорелли отказалась. В то же время господин Самнер поделился информацией, крайне полезной в контексте случившегося. По его словам, миссис Кент не так давно начала посещать собрания в рамках движения за эмансипацию женщин в Вашингтоне.

Сьюзан Силвер, бывшая одноклассница Вивиан, которая также посещала эти собрания, обнажила всю воинственную суть этих эмансипе, заявив: «Наши собрания радикальны, только если считать, что равные права для женщин – радикальная идея. Только если считать, что женщины должны сидеть дома, прислуживать мужьям и миленько выглядеть. Они радикальны, только если вы боитесь женщин, которые не скрывают своих интеллектуальных способностей».

По словам доктора Мэттью Пиклз, врача-психиатра лечебницы «Хорайзон» в Лос-Анджелесе, не занимавшегося лечением супруги сенатора Кента, женскую агрессию, нередкую для подобных сборищ, не следует путать с синдромом женской озлобленности, который он изучает более 35 лет. При этом он признаёт, что данные состояния могут накладываться друг на друга. Он также добавил: «Все эти группы роста самосознания – известное пристанище для женщин, стремящихся к альтернативному образу жизни».

Вивиан Кент и Сьюзан Силвер учились вместе в колледже Уэллсли, расположенном в штате Массачусетс. Они окончили колледж с отличием; из них двоих только Вивиан состоит в браке, обе женщины бездетны.

У Вивиан нет родственников кроме сенатора Кента. Представители клиники «Фэйнрайт», на лечении в которой бывали такие знаменитости, как поэт Ивлин Джордж и музыкант Сид Хили, отказались от комментариев. Отвечая на вопрос, когда Виви-ан вернется в Вашингтон, господин Самнер сказал: «Прогноз дать сложно».

Сузы. Нет пути назад

Эсфирь снова смотрит в зеркало. Когтистые лапы все еще на месте, и груди-кумкваты, и перекошенное лицо. Прежними остались только роскошные черные волосы, сейчас они выглядят не к месту, как цветок, выросший на камне. Она потеряла кожаную полоску, которой стянула волосы перед выходом к царю. Словно в другой жизни было. Эсфирь завязывает волосы в узел.

– Что ты наделала?!

Царь в ужасе закрыл лицо руками и теперь смотрит на нее из-под пальцев. Эсфирь пожимает плечами, как бы говоря: «Сам видишь». Ее тело изменилось не только внешне. Будто смола, которая встречается в песках у реки, в ней бурлит сила. Толика превосходства. Она думает о своем дяде. Он не умнее тети. Просто почему-то он главный. Эсфирь поднимает бутылку вина, которая валяется у ее огромных ног. Такая маленькая и легкая в окрепших руках. Эсфирь могла бы швырнуть ее очень далеко. Накатывают трепет, восторг и изумление – что же она сделала (и прямо сейчас делает!).

– Умоляю. – Царь начинает хныкать. – Что тебе нужно?

Эсфирь кладет мощные руки на огромные бедра.

– Отпусти меня.

Будь она героиней, добавила бы: «И мой народ, защити их. Останови чистку».

Но Эсфирь не до героизма. Она рвется на свободу и слишком отчаялась, чтобы вести себя самоотверженно и просить о большем. Думая о «своем народе», она вспоминает Ица, Надава и тетю – тех, кого хочет увидеть сильнее всего. Да и сможет ли она превратиться в себя прежнюю? Она решает пойти в шатер Гадоль за помощью, когда вернется. Но сначала ее должны отпустить.