Утешение красотой. Как найти и сберечь прекрасное в своей жизни

Маргарет Вулф говорила, что красота – в глазах смотрящего. Но еще больше красоты таится в его душе, в его духе, воображении, мужестве, нежности к миру и к себе. Глаза определяют то, что мы видим, что можем увидеть, что позволяем себе увидеть и на что смеем надеяться. Опыт, память, сила мышления и сила видения меняют наше представление о мире.

Во всей красоте этого мира

Забудь о своем идеальном предложении.

Трещина, во всем есть трещина.

Именно через нее проникает свет.

Леонард Коэн (1934–2016)

Кухня, где вам не разрешают готовить, гостиная, где не рады вашим ногам, – они подобны бездушным манекенам в магазине одежды, напрочь лишенным всякого намека на живость. Скажите, кто захочет от всей души поцеловать манекен?

Красота нуждается в нарушениях, в трещинах. Недаром красивые женщины специально рисуют у себя на лице пятнышки или шепелявят сквозь очаровательные щели в зубах. И разве хромые мужчины, подобно хромому богу Гефесту, не способны затащить в постель почти любую женщину, потому что женское чувство хочет их исцелить?

Кстати, в обратную сторону это не так хорошо работает. Как-то раз один мой любовник заметил – с шутливо-нежной, но в то же время жестокой улыбкой на лице, – что моя хромота его нисколько не беспокоит. Другими словами, в своей постели он готов потерпеть даже такую хромоножку, как я.

Именно трещина, через которую просачивается свет, позволяет нам увидеть и ощутить красоту. На самом деле нас притягивает как раз то, что на первый взгляд кажется недостатком. Ведь именно в недостатках проявляются дух, жизнь, тоска, сила и даже уныние. Кинцуги – это японский способ ремонта керамики, искусство восстановления разбитого фарфора с помощью золота. Согласно традиции кинцуги красота заключается не в совершенстве, а в хорошем, даже трепетном обращении с разломами и недостатками.

Красота жизненно необходима.

Возможно, завтра я встречусь с друзьями неподалеку от Хафеле. Мы будем купаться в этой извилистой реке с большими ивами вдоль берега. Для меня это все равно что спрятаться от мирской суеты в одной из картин XIX века. Затем я устремлюсь к следующей картине – к убранным желтым полям. Увижу их красоту, прочувствую ее, проживу ее. Возможно, я буду напевать, крутя педали своего велосипеда и думая о своей давней подруге, которая уже умерла.

Я подберу несколько колосков, оставленных у дороги, найду маленький камешек для могилы моего мужа и сорву с неба пушистое маленькое облако цвета слоновой кожи, чтобы оно могло согреть меня вечером, когда станет прохладно. Я буду сидеть на траве с бокалом красного вина, наслаждаясь лучами заката, а рядом со мной будут лежать усталые овцы. Вместе мы будем ждать полумесяца, который тоненькой кромкой повиснет на небе, подобно вертикальной улыбке.

Я улыбнусь и накрою на стол. Буду есть и говорить с друзьями, буду чувствовать себя хорошо. И знать, насколько мне хорошо. Неописуемо хорошо во всей этой красоте.

Живу я в окружении красоты,

Наполнена ее благословеньем,

Но если вдруг меня настигнет смерть —

Пусть я не стану для тебя забвеньем.

Эмили Дикинсон, 1687