Утесов. С песней по жизни

По музыке его номера – это откровенный, сплошной фокстрот.

Вы, конечно, осведомлены о той борьбе, которую пролетарская и передовая общественность вела и ведёт с пропагандой у нас упадочной фокстротной музыки современного Запада. Политика Сектора Искусств и ГРК в этом отношении стояла до сих пор на чёткой позиции борьбы с протаскиванием фокстрота у нас, что было специально зафиксировано в циркуляре, разосланном на места и репертуарном бюллетене.

Совершенно непонятно, почему в отношении УТЁСОВА сейчас сделано исключение. Считаю, что выступление УТЁСОВА в мюзик-холле с данной программой фактом недопустимым, ведущим к срыву нашей политики ГРК и Сектора Искусств в области музыки и компрометации, как ГРК так и Сектора Искусств. Считаю, что руководство Сектора Искусств должно вмешаться в это дело и прекратить пропаганду фокстротно-джазовской «продукции» с нашей эстрады.»

Нельзя сказать, чтобы Леонид Осипович всё принимал близко к сердцу, но осадок оставался. Было тревожно не столько за себя, сколько за свою команду, за судьбы людей, которые доверились ему. Они-то почему должны терпеть подобные нападки?!

Однако музыканты по-прежнему оставались его единомышленниками, всячески поддерживали отца-основателя. Благодаря этому, а также зрительским восторгам и беспрерывной работе, у Леонида Осиповича укреплялась уверенность в правильности своей позиции, точности выбранного для его джаза направления. Репетиции и концерты не оставляли времени на досужее комплексование. А с ноября 1932 года оркестру добавилась новая, на этот раз очень приятная проблема.

Глава 4 «Голос мягкого тембра»