Читаем Утка с яблоками (сборник) полностью

– Хорошо, попробую, – кивал Котэ, набивая косяк.

Через какое-то время на столбах и стенах района появились листовки с текстом, извещающим, что Алина и Анжелика предскажут будущее по картам Таро, почистят карму желающим, а также поправят им здоровье с помощью специального тибетского массажа с маслами трав из самой Шамбалы.

Анжелика была одной из девушек, когда-то посещавших буддийские посиделки в доме Шенгелия. А Алиной стала Алена. Псевдоним сросся с ней, и вскоре никто, кроме матери и Котэ, не называл ее Аленой. Вместе с мужем они создали в одной из комнат буддийский, в золотисто-красных тонах, антураж. Посередине поставили большой стол для массажа, в темном уголке журнальный столик между двумя креслами. Коте договаривался по телефону с клиентами, и перед их приходом в комнате задергивали шторы, зажигали ароматные свечи, включали записи тантрической музыки. Массаж даже с большим натягом нельзя было назвать лечебным, скорее это походило на расслабляющее поглаживание в четыре женских руки, с приговорами каких-то фантастических формулировок, напоминающих буддийские тантры.

– Какую ерунду вы несете! – хватался за голову Константин после ухода клиента. – Я ведь вас учил…

– Котик, запомнить все, что ты знаешь, невозможно, – смеялась Алина. – А клиенту понравилось, это ведь главное? Сказал, что еще придет. Обязательно придет. Анжелка ему прибыль предсказала.

Анжелика умела гадать по картам Таро, и вскоре Алина тоже освоила это искусство, и даже стала справляться лучше Анжелы. Когда она, раскинув карты подковой, кельтским крестом или звездой Давида, поднимала от карт свои огромные голубые глазищи и убежденным тоном сообщала, что в недалеком будущем клиента может ожидать предательство лучшего друга, или прибыль, или болезнь – ей почему-то верили больше, чем Анжеле. Однако пока клиент шел косяком, без Анжелки было не обойтись. К концу девяносто седьмого поток стал иссякать. Слишком много появилось «потомственных ведуний» и «дипломированных магов», которые не жалели денег на рекламу в газетах. И массажные салоны открывались один за другим: настоящие, с экзотической внешности профессиональными массажистками. Клиенту все равно, тайский массаж или тибетский, однако в салоне не в пример комфортней, чем в коммуналке.

Анжелика ушла искать заработок в другом месте, Алина осталась заниматься предсказаниями в одиночестве. Некоторые клиенты твердили, что все предсказанное сбылось, и она сама поверила в данный свыше дар.

Но буддийский кабинет все реже и реже использовался по назначению, лишь несколько раз в месяц Котэ задергивал шторы и зажигал свечи. Когда деньги заканчивались, он опять стал совершать одинокие вылазки в направлении рынка.

Алина не сразу заметила, что от мужа больше не пахнет анашой. Однажды она застала его лежащим навзничь на кровати, с широко раскрытыми глазами и блуждающей потусторонней улыбкой. Она потеребила его, он перевел на нее взгляд, но казалось, не увидел.

Испуганная, она присела подле, не сводя с мужа глаз.

– Я был в астрале, экспериментировал, просветлялся, – сказал он ей после.

– Котик, не надо, я боюсь…

– Чего? Со мной все в порядке. Вот он я, такой же, как всегда. Эта штука легкая, говорят, с нее соскочить даже проще, чем с сигарет. Зато… Хочешь, расскажу, где я был?.. Я летал в Сухуми. Нет, не на самолете, а просто летел над страной. Внизу все такое маленькое, а я большой-большой, и невесомый. Автомобили, как тараканы, поезда, как гусеницы, озера с чайное блюдце. И вот я долетел до Сухуми, а там все как прежде, будто войны не было. И родительский дом, и Бесо в песочнице играет…

– Прекрати! – заткнула уши Алена.

– Он живой. Там, в астрале, они все живые… Это мы здесь мертвые, хотя пьем, едим, колемся. А им ничего не надо… Там хорошо, правда, Аленушка…

Иногда неделями Котэ не притрагивался к наркотикам. Обычно это приходилось на время наплыва желающих узнать свое будущее. Получив с клиента немалую мзду, Алена брала мужа за руку и выводила гулять. Они шли, все еще молодые, все еще красивые. Прогулка заканчивалась в магазине, где накупали кучу деликатесов, хорошего вина, коньяк. Дома сидели рядом перед телевизором, поедая то, что он наготовил и запивая вином. Он любил красное сухое. Алена пила полусладкое или коньяк. Вскоре она стала чаще отдавать предпочтение коньяку.

– Не увлекайся, – предупреждал Котэ. – Женщины превращаются в алкоголиков очень быстро.

– Тогда ты не увлекайся наркотиками, – парировала она, впрочем, не слишком серьезно. Алена искренне считала, что муж контролирует ситуацию.

Но однажды он не очнулся после своего эксперимента. Алена зашла в комнату и сразу почувствовала – его здесь нет. Тело есть. А души нет. Ушла в астрал. Она вгляделась в открытые глаза, но закрывать их не решилась – пусть смотрит. Только осторожно вернула на диван свесившуюся холодеющую руку. Затем на цыпочках вышла из комнаты и осторожно прикрыла за собой дверь.

– Что, спит? – спросила проходившая по коридору соседка Лида.

– Нет. В астрал ушел.

– Куда? – затормозила соседка.

Перейти на страницу:

Все книги серии Лауреаты премии «Народный писатель»

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Жюстина
Жюстина

«Да, я распутник и признаюсь в этом, я постиг все, что можно было постичь в этой области, но я, конечно, не сделал всего того, что постиг, и, конечно, не сделаю никогда. Я распутник, но не преступник и не убийца… Ты хочешь, чтобы вся вселенная была добродетельной, и не чувствуешь, что все бы моментально погибло, если бы на земле существовала одна добродетель.» Маркиз де Сад«Кстати, ни одной книге не суждено вызвать более живого любопытства. Ни в одной другой интерес – эта капризная пружина, которой столь трудно управлять в произведении подобного сорта, – не поддерживается настолько мастерски; ни в одной другой движения души и сердца распутников не разработаны с таким умением, а безумства их воображения не описаны с такой силой. Исходя из этого, нет ли оснований полагать, что "Жюстина" адресована самым далеким нашим потомкам? Может быть, и сама добродетель, пусть и вздрогнув от ужаса, позабудет про свои слезы из гордости оттого, что во Франции появилось столь пикантное произведение». Из предисловия издателя «Жюстины» (Париж, 1880 г.)«Маркиз де Сад, до конца испивший чащу эгоизма, несправедливости и ничтожества, настаивает на истине своих переживаний. Высшая ценность его свидетельств в том, что они лишают нас душевного равновесия. Сад заставляет нас внимательно пересмотреть основную проблему нашего времени: правду об отношении человека к человеку».Симона де Бовуар

Донасьен Альфонс Франсуа де Сад , Лоренс Джордж Даррелл , Маркиз де Сад , Сад Маркиз де

Эротическая литература / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Прочие любовные романы / Романы / Эро литература