Утомленные вином

Судя по всему, болезнь не излечили, а загнали вглубь, и с тех пор она начала разрушительную работу, в конце концов сведя поэта в могилу в 46 лет.

Заразила его известная на весь Париж раскосая проститутка Сара. Бодлер «воспел» её в своих «Цветах зла»:

В 1837–1838 годах он путешествовал с отчимом по Пиренеям.

Это путешествие произвело на него сильное впечатление.

От той поездки сохранилось одно стихотворение, написанное уже в духе «Цветов зла», в котором удивляют красивые и смелые образы вроде «безмолвия, внушающего желание бежать, спастись от него».

В 1839 году Бодлер исключили из коллежа перед самым окончанием курса.

Причину так никто и не узнал.

Зато было хорошо известно то, что он стал завсегдатаем «Клуба гашишистов», как назывался парижский литературно-художественный салон, согзданный психиатром Ж. Ж. Моро де Тура, который проводил опыты по воздействию гашиша на психику.

Члены клуба собирались в красной гостиной отеля Лозен на острове Сен-Луи в самом центре Парижа, переодевались в арабские бурнусы и пили крепкий кофе.

Все желающие могли также употребить давамеск, который Моро де Тур получал из Алжира, но это не было обязательным условием членства в Клубе.

Либеральный салон с экзотическими обычаями привлек внимание многих выдающихся литераторов Франции.

Наиболее активными членами клуба были тридцатилетние Теофиль Готье, написавший в 1846 году новеллу «Клуб гашишистов», Жерар де Нерваль, двадцатилетний Шарль Бодлер и сорокалетний Александр Дюма-отец, написавший в этот период свой знаменитый роман «Граф Монте-Кристо».

В нем он рассказал о том, что герой романа употреблял египетский давамеск и самодельные пилюли из гашиша с опиумом.

Действие давамеска подробно описано в главе, в которой граф Монте-Кристо угощает им молодого барона Франца д’Эпине.

Через несколько минут Франц почувствовал, «что с ним происходит странное превращение».

«Вся усталость, — пишет Дюма, — накопившаяся за день, вся тревога, вызванная событиями вечера, улетучивались, как в ту первую минуту отдыха, когда еще настолько бодрствуешь, что чувствуешь приближение сна.

Его тело приобрело бесплотную легкость, мысли невыразимо просветлели, чувства вдвойне обострились».

После чего он впал в онейроидный галлюциноз романтико-эротического содержания.

То же самое испытывал и Бодлер, которому нравился давамеск.

Очень нравился он и Дюма.

И чтобы там ни говорили, но именно за период существования «Клуба» им были написаны почти все его самые знаменитые произведения, и в том числе и все три романа о мушкетёрах.

Более того, «Клуб» тайно посещали «живые классики» Оноре де Бальзак и Виктор Гюго, которые избегали принимать давамеск, но охотно участвовали в общих беседах.

Клуб просуществовал с 1844 по 1849 год, в течение которых его успели посетить почти все знаковые фигуры французской культуры тех лет.

Многие из них впоследствии упоминали о «Клубе» в своих воспоминаниях, но мало кто признавался, что пробовал давамеск.

Понячтно, что родным Шарля то, что он «сел» на наркотики, не понравилось.

Им вообще многое не нравилось в нем.

Его общение с литературной богемой и женщинами легкого поведения, нежелание вступать в высший свет и бессмысленное времяпровождение, — все это наводило родственников поэта на грустные размышления.

Уделяя основное внимание внешней стороны его жизни, никто из его родных даже не догадывался о той напряженной внутренней работе, которая постоянно шла в поэте.

Сыграло свою роль и хорошее знание темной изнанки жизни большого города, с его грязными предместьями, где в беспросветной нищете влачили жалкое существование низшие представители богемы.

Но самым страшным ударом для родных Бодлера стало его решение посвятить себя литературе.

«Как изумились мы, — вспоминала его мать о том периоде, — когда он вдруг отказался от всего, что хотели для него сделать, пожелал украсть у самого себя крылья и стал писателем.

Какое разочарование в нашей внутренней жизни, до тех пор такой счастливой! Какая печаль!»

Родные не смирились с выбором Шарля, и он с искренней грустью опишет свою борьбу с ними в пьесе, которою будут открывать его «Цветы зла».

В это время Бодлер познакомился такими известными литераторами, как Урлиак, Жерар, Левавассер и Делятуш.

Но осбенно близко он сошелся с Бальзаком, который стал одним не только его любимым писателем, но и учителем.

Тем временем разборки с родными продолжались, и когда мать Бодлера прочитала одно из его стихотворений, ей стало плохо.

И было, прямо скажем, отчего: