Утомленные вином

Алексей Петрович Бестужев-Рюмин умер в Москве 10 апреля 1766 года в возрасте 72 лет.

Как это ни печально, но от старости «бестужевские капли» не помогали…

С помощью предавашего интересы России нового канцлера Воронцова европейские дипломаты старались поскорее забыть о Бетужеве, как забывают страшный сон.

А вот свои воспоминания о нем оставили.

В основном, как того и следовало ожидать, негативные.

По свидетельствам европейских дипломатов, канцлер Бестужев до глубокой ночи играл в карты на крупные суммы, а утром спал до 12 часов дня.

«Благодаря ленивому, беспорядочному образу жизни, которому предался канцлер, — сетовал один из них, — во всех делах произошла полная остановка.

В его доме постоянно ведется большая игра, они пьянствуют всю ночь, и, следовательно, должны отдыхать весь день.

Его дом скорее походит на швейцарскую, чем на дом первого министра».

Бернес, бывший свидетелем семейных ссор в доме канцлера, утверждает, что его сын Андрей покинул дом родителей из-за нездоровой развратной обстановки.

В конце концов делдо дошло до того, что в семейные дела Бестужева пришлось вмешиваться самой императрице.

Как видно из воспоминаний Бернеса, имелись в виду пьянство Алексея Петровича и игра в карты.

Согласно Бернесу, супруга канцлера Анна Ивановна выступала в этих ссорах на стороне сына.

«Я старался умиротворить её, — писал он, — уговаривая войти в положение её мужа, заваленного делами и с трудом добивающегося резолюций её величества, вследствие чего немудрено было, что он искал иногда развлечений.

Она на это отвечала, что если дела шли плохо, то виноват в том был гораздо более он сам, чем государыня, ввиду того что он днём пьян, а ночи проводит в игре, проиграв недавно 10 тысяч рублей в одну неделю».

Много неблагоприятных отзывов о Бестужеве оставили его недруги — прусские дипломаты.

По словам Финка фон Финкенштейна, русский канцлер «весьма трудолюбив и порою все ночи за работой проводит, отдохновение же черпает в вине, кое употребляет без меры, разуму и здоровью во вред».

По характеристике Мардефельда, Бестужев «отпетый плут и разговаривает уверенно, лишь когда разогреет себя вином; кто поит его с утра до вечера, тот, пожалуй, услышит от него словцо острое».

Прусский посланник также утверждает, что Бестужев был архитрусом и для придания смелости часто выпивал перед беседой несколько рюмок вина.

И это утверждение есть самая настоящая чушь.

Бестужев не был трусом.

Да, вино пил постоянно, но отнюдь не для смелорсти.

Что касается трюков и хитростей, применяемых им в дипломатической работе, то их можно расценивать как положительное качество дипломата.

Почему они не нравились иностранцам?

Да только потому, что Бестужев практически всегда переигрывал их.

Тот же Мардефельд жаловался на то, что Бестужев часто ссылался на свою плохую память, в то время как она у него работала прекрасно.

Под этим предлогом он часто просил устные представления изложить в письменном виде.

Но эта была самая обыкновенная тактика, с помощью которой Бестужев нашел отличный способ сбить спесь с прусского посланника, ненавидевшего русского канцлера.

А. Мардефельд отмечал, что Бестужев был скрытен, не умея скрытничать, строил честолюбивые планы, не обладая глазомером и последовательностью.

Остается только узнать, каким-таким чудесным образом лишённый упомянутых качеств Бестужев смог одолеть всех своих врагов, включая того же Мардефельда.

Да и кто сказал, что слово западных дипломатов есть истина в последней инстанции.

Скорее, наоборот!

И именно они были самыми настоящими интриганами, стремившимися любыми способами к одной общей цели — осладить Россиию, или натравить ее на своих врагов.

Да и как мог иначе Бестужев выжить при дворе Елизаветы?

И если называть вещи своими именами, то по части хитрости, бесстыдной лжи и лицемерия западные дипломаты могли дать фору кому угодно.

Так было, так есть (досточно посмотреть на то, как изворачивается сейчас Запад в своей борьбе против России) и, как это ни печально, будет всегда.

А вот когда партнёры отвечают им той же монетой, они обижаются и надевают на себя тогу целомудрия.

И как только являлся человек, который, прежде всего, заботится о российских интересах, так он сразу же становится и недалеким, и пьющим, и вообще плохим.

Именно поэтому Фридрих II говорил о Бестужеве:

— Это был человек невысоких способностей, пало сведущий в делах, гордый по невежеству…

Современник великого канцлера Манштейн характеризовал его как человека «ума разборчивого», весьма образованного, опытного в государственных делах, чрезвычайно трудолюбивого, гордого, хитрого, мстительного, неблагодарного и невоздержанного в жизни.

Думается, он был ближе всех, кто знал Бестужева, к истине.

Да и не любивший Бестужева Валишевский был вынужден признавать:

«С помощью тонкой хитрости и грубого нахальства, невозмутимого спокойствия и безошибочного инстинкта внешнего декорума, соединяя их с величавостью, которую он сумел сохранить в самых унизительных положениях, и которым он вводил в заблуждение не только Елизавету, но и всю Европу.