«Хитренький, недобрый маленький человечек… Преступник против нравственности… Начал деградировать как личность и профессионал-писатель. Во время сталинских чисток выступал с призывом к беспощадным расправам».
Эти фразы принадлежат двум самым выдающимся конъюктурщикам советской эпохи Вознесенскому и Евтушенко.
Мы не будем давать оценки их более чем скромным поэтическим дарованиям. А вот что касается изворотливости…
Пребывая в постоянных диссидентах, печататься при Сталине, Хрущеве и Брежневе дано не многим.
Возможно, что своими некоторыми не делающими ему чести заявлениями Шолохов и вредил себе.
Но гораздо больший урон его репутации Шолохова нанесло негативное общественное мнение.
Зачем нужна была вся эта грязь?
Только для того, чтобы очернить Шолохова?
Да нет, конечно!
Чтобы возвысить себя!
— В мировой литературе, — говорил Александр Зиновьев, — роман «Тихий Дон» — одно из величайших произведений…
Вот и вся причина.
Если бы все эти вознесенские жили во времена Толстого, они точно также доказывали бы, что «Войну и мир» написала Софья Андреевна, поскольку заничательная часть рукописи была написана ее рукой…
Внешне Шолохов оставался над схваткой вокруг его имени, он не выступал с разоблачениями и не оправдывался.
Но не сложно догадаться и о том, что происходило в его душе.
Именно поэтому он, надо полагать, и «склонился над стаканом».
Интересно и то, что лечить Шолохова от вина собирался тот самый ЦК КПСС, который спаивал народ в погоне за дармовыми деньгами.
То есть та самая партия, которая если в чем и была едина с народом, так это в пагубной страсти к спиртному.
В 1962 году лучшая исполнительница роли Аксиньи Э. Быстрицкая приехала в Ленинград на съемки.
В это же время здесь проходил съезд советских писателей, в котором участвовал Михаил Шолохов.
Быстрицкая, боготворившая писателя, захотела с ним встретиться.
Она и не подозревала, входя в гостиницу «Астория», что в апартаментах Шолохова уже не первый день идет шумная попойка.
Актриса увидела настолько неприглядную картину, что не смогла скрыть своего возмущения.
— Вам может быть наплевать на Михаила Александровича Шолохова, — воскликнула она, — но что вы делаете с русским писателем Шолоховым?
Ответил актрисе сам нетрезвый писатель, предложив ей убираться вон.
Больше они не виделись.
В ЦК так и не дождались согласия Шолохова на лечение, и писатель продолжал бесжалостно гробить себя.
21 февраля 1984 года Михаил Шолохов скончался.
Писателя похоронили в саду его дома в Вёшенской.
На могиле положили простой камень, на котором было написано «Шолохов» — без регалий и званий.
Да не нужны они ему были.
Главное, что рядом с ним протекал воспетый им Дон. Тихий Дон…
В знаменитом романе Швейк говорит:
— Я раз за одну ночь побывал в двадцати восьми местах, но, к чести моей будь сказано, нигде больше трех кружек пива не пил…
То же самое без особого преувелечения мог бы сказать о себе и сам автор романа, поскольку образом его жизни были бесконечные хождения по кофейням, трактирам, пивным и винным погребкам, от центра «златой Праги» до нищих окраин.
Биограф писателя Р. Пытлик без особого труда насчитал в Праге более 100 кабачков, которые посещал писатель.
В конце концов, его разгоряченное вином и пивом воображение привело к тому, что, пребывая в сильном подпитии, Гашек основал «Партию умеренного прогресса в рамках закона».
О серьёзности намерений партии говорит и придуманная постоянно пьяным Гашеком предвыборная программа, в которую входило введение рабства и инквизиции, реабилитация животных и обязательное введение алкоголизма.
— Если вы изберёте нашего кандидата, — говорил Гашек, обещаем, что защитим вас от землетрясения в Мексике! Граждане! Голосуйте только за Партию умеренного прогресса в рамках закона, которая гарантирует вам все, что хотите: пиво, водку, сосиски и хлеб!
Как это не покажется удивительным, но пьяная партия Гашека, в которую входили его собутыльники, получила 20 голосов на выборах в Имперский парламент.
Остается только догадываться, кто же голосовал за гарантию пива и водки.
Надо полагать, что сам Гашек мог без особого труда по одному только запаху определить, что пил тот или иной человек, как это делал известный персонаж его романа.
«Дежурный вахмистр послал за начальником управления ротмистром Кенигом. Первое, что сказал ротмистр, было:
— Дыхните. Теперь понятно.
Испытанный нюх его быстро и безошибочно определил ситуацию.
— Ага! Ром, контушовка, „черт“, рябиновка, ореховка, вишневка и ванильная».
Изобилие ситуаций, сцен и реплик, связанных с алкоголем, в романе Гашека так велико, что до него далеко даже Хемингуею.
И ничего удивительного в этом не было, поскольку Ярослав Гашек был, что называется, записным алкоголиком.
«Вы не можете себе представить, как он пил», — вспоминала первая жена Гашека Ярмила Майерова.
А теперь давайте посмотрим, как же автор Швейка дошел до такой жизни.
Гашеки происходили из древнего южночешского рода. Отец писателя Йозеф Гашек учился в Писеке, где и познакомился с будущей супругой Катержиной.