Утомленные вином

Из-под его пера появились загадочный «табу-табуран», живущий в Тихом океане, муха с шестнадцатью крыльями, восемью из которых она обмахивается как веером, и домашние серебристо-серые вурдалаки, и даже древний ящер «идиотозавр».

Понятно, что после всех этих «открытий» Гашек недолго пребывал на посту редактора «Мира животных».

Нашло отражение в знаменитом романе Гашека и следующее место его работы — «Кинологический институт», за громким названием которого скрывалась самая обыкновенная контора по продаже ворованных и дворовых собакк.

Не имея денег на покупку породистых щенков, Гашек ловил дворняг, перекрашивал их и подделывал родословную.

Подобное мошенничество продолжалось недолго и окончилось судом, под который попала и супруга Ярослава, Ярмила, числившаяся совладелицей «института».

Недолго он проработал и в газете «Ческо слово».

На собрании бастующих трамвайщиков, куда его отправили освещать события, он заявил, что лидеры профсоюза вступили в сговор с предпринимателями.

После чего он узнал, что «Ческо слово» издавалось той же самой национал-социалистической партией, которая руководила данным профсоюзом.

В 1912 году Гашек развелся и за короткое время написал множество юмористических рассказов и заметок.

Часть из них была напечатана в газетах, другие были изданы отдельными книгами.

Озорной характер Гашека не менялся и вел он себя порой весьма, как сказали бы сейчас, неадэкватно.

Так, однажды он доигрался до того, что его отправили в сумасшедший дом.

Какой-то прохожий, увидев, что Гашек стоит на мосту и пристально смотрит в воду, решил, что тот собирается покончить с собой.

Полицейские задержали Гашека и отправили в участок, где он представился Святым Яном Непомуцким.

На вопрос: «Когда же вы родились?», он спокойно ответил:

— Мне пятьсот восемнадцать лет, но я не рождался, а был выловлен из реки…

Тем не менее, вызванный в участок лечащий врач Гашека пояснил агентам полиции, что тот здоров, что подтвержадется тем, что он навел порядок в больничной библиотеке.

По словам врача, психически больной человек не смог бы совершить такой подвиг.

После начала Первой мировой войны Гашек поселился в одном пражском отеле по именем прибывшего из Москвы Льва Николаевича Тургенева.

В графе «Цель поездки» Гашек написало просто: «Ревизия австрийского Генерального штаба».

После чего «русского шпиона» под охраной доставили в полицию.

Однако потиравших руки в ожидании достойной награды следователей ждало разочарование.

— Я, — заявил Гашек, — счел своим гражданским долгом проверить, «как в это тяжкое для страны время функционирует государственная полиция». И могу вас заверить, что остался доволен, увиденным…

За исполнение «гражданского долга» Гашек получил всего 5 суток ареста.

Это объяснялось тем, что в полиции, где имя Гашека часто фигурировало в полицейских протоколах вместе с вином, его давно и хорошо знали.

Еще бы его там не знать!

«Ввышеозначенный в нетрезвом состоянии справлял малую нужду перед зданием полицейского управления…»

«В состоянии легкого алкогольного опьянения повредил две железные загородки…»

«Недалеко от полицейского участка зажёг три уличных фонаря, которые уже были погашены…»

«Стрелял из детского пугача…»

Это только малая толика из того, что было о нем написанов в полицейских протоколах.

Конечно, ему выписывали штрафы, Гашек всегда соглашался и никогда их не оплачивал.

Да и что можно было получить с человека, поскольку по заверению той же полиции, «у должника нет никаких носильных вещей, которые можно было бы конфисковать, живёт он у своей матери и не имеет никакой собственности, кроме того, что на нём?»

Но самое интересное заключалось в том, что Гашек очень хорошо зарабатывал на своих проступках и задержаниях, публикуя фельетоны о случившимся с ним.

В середине 1900-х Гашек начал сотрудничать в анархистских журналах, отрастил усы и отпустил длинные волосы, носил черную сербскую папаху и дымил огромной изогнутой трубкой.

Анархисты принимали участие во всех митингах и демонстрациях и вели себя весьма буйно.

Во время одного митинга, как свидетельствует полицейский протокол, Гашек с криком «Бей!» ударил полицейского палкой по голове.

Однако на допросе он заявил, что кричал не «бей!», а «гей!», а ударил полицейского кто-то другой, скрывшийся в толпе.

Сложно сказать, поверили ли его объяснениям, но месяц в тюрьме он отсидел.

Выйдя на свободу, Гашек продолжал вести свою полную пьяных приключений жизнь.

«Этой ночью, — писала летом 1911 года газета „Ческе слово“, — собирался прыгнуть с парапета Карлова моста во Влтаву 30-летний Ярослав Г.

Театральный парикмахер Эдуард Бройер удержал его. Полицейский врач обнаружил сильный невроз. Вышеназванный был доставлен в Институт для душевнобольных».

Гашек охотно признавался в попытке самоубийства.

— Я, — заявил он, — хотел утопиться, поскольку мне опротивел свет!

Однако после его водворения в сумасшедший дом объяснил свой нестоявшийся прыжок во Влтавау тем, что «посетил множество питейных заведений» и хотел попугать прохожих, посмотрев, как они будут реагировать.