Утомленные вином

Сыграла свою роль и тяжелая наследственность, так как сильно пил его рано скончавшийся отец, не уступал родителю и младший брат писаетля Богуслав, бывший очень способным математиком.

Через год после смерти Ярослава он, будучи сильно пьяным, упал на лестнице, словал ребра и истек кровью.

И, конечно же, далеко не случайно, в романе Гашека не только пиво, коньяк, вермут и другие горячительные напитки являются важным действующим лицом или элементом повествования.

Джек Лондон: «Утром встаёшь, и тебя шатает»

21 ноября 1916 года приехавший на ранчо Джека Лондона врач обнаружил писателя в глубоком обмороке.

На полу валялись пустые флаконы из-под морфия и атропина, а на ночном столике — блокнот, исписанный цифрами.

Возможно, это были расчёты смертельной дозы, поскольку вмпсто двух таблеток морфина, которые сняли бы боль, Джек выпил целых двенадцать.

Так была выдвинута версия о самоубийстве знаменитого писателя.

Л. Д. Мирошниченко уверен, что писатель «покончил с собой в состоянии депрессии вскоре после того, как сгорело его заново построенное ранчо, которое было, как говорили близкие, воплощением его мечты».

Однако далеко не все согласны с ней.

«Этот человек, — писал В. М. Быков, — воплощение достоинства и мужества, не избрал бы такой „женский“ путь ухода из жизни: у него всегда был под рукой кольт сорок пятого калибра…

Смерть Лондона была следствием острого уремического отравления, как и сообщалось во врачебном заключении, а сильная доза морфина, судя по всему, ускорила гибель.

Вместе с тем нельзя полностью исключить и вероятность нечаянного отравления слишком большой дозой лекарства, аккумулированного в организме, или просчёта больного человека, принимавшего во время острого ночного приступа новые и новые порции лекарства, чтобы избавиться от боли».

Были и такие, кто считал, что Лондон покончил с собой на почве алкголизма. Как это ни печально, но для выдвижения и отстаивания такой точки зрения у ее сторонников были весьма веские основания. Поскольку писатель бы, что называется, весьма подвержен употреблению горячительных напитков…

Начнем с того, что Джек родился в весьма непростой семье.

С точки зрения психопатологии.

«Его мать, — писал И. Стоун, — была женщиной с легко меняющимися настроениями, умной, одарённой, но нервной. Сколько-нибудь строгому порядку, твёрдым указаниям она поддавалась с трудом.

Двадцати лет она перенесла тиф, и после болезни, как говорят, у неё осталась некоторая сумятица в голове.

Увлечённо занималась спиритизмом, пренебрегая домашним хозяйством, и была импульсивной в своих решениях.

Отец мальчика, родившегося у Флоры Уэллман, астролог Уильям Чани не признал его своим сыном».

«Трудно с достоверностью назвать причины, побудившие Чани отречься от сына, — писал В. М. Быков, — но решение его не смогли поколебать даже покушение Флоры на самоубийство и большой скандал в прессе вокруг его чёрствосердечия по отношению к жене и ребёнку.

Вскоре после рождения сына Флора вышла замуж за вдовца с двумя детьми — 45-летнего Джона Лондона».

Обстановка, в которой проходили первые годы жизни Джека, вряд ли можно назвать нормальной.

Биограф описывает такую сцену: «Среди комнаты во время сеанса ставили стол, клали на него шестилетнего Джека, восемь пар рук тянулись к нему, и стол вместе с мальчиком начинал двигаться, кружиться по комнате».

Сборища, сопровождавшиеся мистическими разговорами, а также унаследованная от родителей душевная неуравновешенность, неумение сдерживаться, расшатанная психика, доставшаяся ему по наследству от матери, привели к тому, что Джек рос беспокойным и раздражительным.

Свое тесное знакомство с горячительными напитками Джек начал в раннем в детстве.

Однажды пятилетнего мальчика послали в поле отнести отцу пива.

«Я шел и размышлял: почему это пиво считается такой драгоценностью? — вспоминал писатель позже. — Небось, вкусно!

А то почему мне не велят его пить? Ведь все, что родители запрещают, всегда очень вкусно. Значит, и пиво тоже…

Я сунул нос в ведро и принялся лакать густую жидкость. Ну и дрянь же! Все-таки я пил. Не может быть, чтобы взрослые так ошибались!

Меня страшно тошнило и мучил страх, что я совершил дурной поступок».

«Пиво, — писал по этому поводу один из биографов Лондона, — мальчик попробовал впервые в 5-летнем возрасте.

Подростком он уже напивался как взрослый мужчина до такого состояния, что падал на пол. Когда Лондон занялся литературным творчеством, то отказывался от выпивки в течение дня до тех пор, пока не сочинял первую тысячу слов текста.

Вскоре появившиеся бессонница и похмелье заставили его выпивать уже с той целью, чтобы продолжать писать».

Второй раз Джек набрался в семь лет.

Он оказался на соседской ферме среди пьяных гостей.

Один из них поставил перед мальчиком стопку и грозно приказал:

— Пей!

Джек смертельно испугался и залпом опрокинул стопку.

Хмельной гость удивился и налил еще. Джек не посмел ослушаться.

Возвращаясь домой, он упал без сознания и потом долго болел, испытывая галлюцинации и бред.