Утопии и социализм как борьба с Русью-Ордой. Преклонялись и ненавидели

Идем дальше. Рукописное Житие XVI века сообщает нам поразительные сведения, отсутствующие в современных изданиях. Видимо, переписчик просто не понял о чем речь, и оставил это место нетронутым. Житие пишет: «Идеже келиям зиждемым стояти поставленым, ту ж над ними и древеса яко осеняющи обретахуся шумяще стояху. И окрест церкви часто колоды и пение повсюду обреташеся. Уду ж и различнаа сеахуся семена яко на устроение окладным зелием» [278:2], лист 68. См. рис.370, рис.371. Перевод на русский язык: «Где строились кельи, там прямо над ними нависали и шумели деревья. И вокруг церкви было множество КОЛОД и пней. Ветки же («уды», то есть члены, имеются в виду члены деревьев, ветки) и различные семена падали там, пригодные на устроение ОКЛАДНЫМ ЗЕЛЬЯМ».

Рис.370.Лист 68 из рукописного жития Сергия Радонежского с упоминанием «колод» и «окладного зелья» вокруг церкви, построенной в лесу Сергием Радонежским. Взято из [278:2], лист 68.

Рис.371.Фрагмент предыдущего рисунка [278:2], лист 68.

Но что такое «окладное зелье»? Вспомним, что «зельем» раньше называли ПОРОХ [812:1], том 1, стлб.970. «Оклад» — это нечто наложеное (в прямом или переносном смысле), а также нечто сложенное в кучу, например, куча поверженных мертвых воинов: «Окласти — обложить, окружить или покрыть чем-то, располагая вокруг или по всей поверхности... И пороховая казна сверху и ни сторонъ дерномъ не окладена... (1636 г.)... Оклали мы круг города выше пояса [убитых]... (XVII в.)» [789:1], с.325.

Окладом или окладиной также называлась гряда, продолговатое возвышение, в частности, высокий берег реки: «Берегъ съ невеликою окладиною, съ нужею возможно перелезть» [789:1], с.323. Сегодня для продолговатой кучи, гряды употребляется слово «бурт», а не «окладина». Но ведь селитра для пороха вызревала именно в буртах, то есть, говоря по-старому — в ОКЛАДИНАХ. «Бурт» слово нерусское, поэтому «буртальник» раньше означало иноземных, немецких пороховых мастеров: «Напустиша бурталники Немецкие ветръ на Псковскую силу и Московскую, и пыль изъ пушек и изъ пищалей» [812:1], том 1, стлб.194. Но раз немецких пороховых мастеров называли «буртальниками», то русских вполне могли называть «окладниками», а порох — «окладным зельем».

Таким образом, Житие, по-видимому, сообщает нам, что для изготовления «окладного зелья» — то есть селитры и пороха, — Сергием Радонежским использовались семена и ветки деревьев. Известно, что в селитряные бурты действительно подкладывали ХВОРОСТ, чтобы сделать их более рыхлыми и обеспечить доступ воздуха, см. выше. Возможно, на заре порохового дела считалось, что добавление семян деревьев также способствует вызреванию селитры.

Обратите внимание, что Житие несколько раз говорит о том, что вокруг жилища Сергия Радонежского было множество КОЛОД. Но ведь место, откуда начинался Сергач, так до сих пор и называется — КОЛОДЫ. Оно находится в верхней части нынешнего Больничного переулка города Сергача, чуть ниже сергачского городского собора Владимирской Божьей Матери.

Может возникнуть недоуменный вопрос — неужели так важны были какие-то колоды, разбросанные возле жилища Сергия Радонежского? Почему они несколько раз упомянуты в его Житии и даже дали название самому месту? Наша реконструкция дает ответ. Дело в том, что первые пушки, изобретенные Сергием Радонежским, были ДЕРЕВЯННЫМИ. Они представляли собой ДУБОВЫЕ КОЛОДЫ, из которых были извлечены сердцевины, так что получался пушечный ствол, рис.372, рис.373. Потом, при расширении Великой Ордынской Империи, деревянные пушки распространились по многим ее провинциям. Об этом мы уже неоднократно писали. Приведем еще пример. Замечательный русский ученый Александр Дмитриевич Чертков, путешествуя по Европе в 1823-1825 годах, посетил Арсенал в итальянской Генуе. «В сем Арсенале должно взглянуть на старинную пушку, вероятно, один из первых опытов сего пагубного для человечества изобретения: ОНА ДЕРЕВЯННАЯ, внутренность оной медная, а наружность обделана толстой кожей» [956:1], с.354.

Рис.372.Дубовый ствол (колода), распиленный на куски. На спилах хорошо видны границы выпадающих сердцевин. По мере приближения к комлю сердцевина срастается со стволом, поэтому на кусках нижней части ствола этой границы нет. Фотография сделана в с.Игнатова Сергачского района летом 2016 года.