Утопия на марше. История Коминтерна в лицах

В 1918 году Ленин и его соратники, выдержав острую борьбу против «левых коммунистов», настаивавших на продолжении войны, превратившейся, по их мнению, в революционную, сделали правильную ставку на то, что Германия находится на грани военной и политической катастрофы. Вероятно, такую ставку делал и Сталин, не веривший в то, что «шустрому парню» Гитлеру удастся завоевать всю континентальную Европу. Тем большей трагедией обернулось нападение нацистской Германии и ее союзников на Советский Союз, повлекшее за собой оккупацию значительной части страны вплоть до Москвы и Волги.

Исполком Коминтерна сразу же после 22 июня 1941 года призвал коммунистические партии к решительному повороту в своей политике: отныне следовало всеми силами защищать СССР от нацистской агрессии. Димитров «поправил» английскую компартию, которая догматически изобразила «вероломное нападение германского фашизма на СССР как войну между двумя системами — капитализмом и социализмом. Так характеризовать германо-советскую войну — это значит помогать Гитлеру в деле сплочения вокруг себя антисоветских элементов в капиталистических странах»[1650]. Стало ясно, что для Советского Союза она приобретает национально-освободительный характер, становится отечественной, и коминтерновская идеология здесь оказалась совершенно неуместной. Исполком давал руководящие указания компартиям открытым текстом: «Болтовня о мировой революции оказывает услугу Гитлеру и мешает международному объединению антигитлеровских сил»[1651].

^{Постановление ЦК ВКП(б) с разъяснением причин роспуска Коммунистического Интернационала}

^{21 мая 1943}

^{[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1368. Л. 213]}

На сей раз соответствующие директивы были продиктованы Коминтерну Молотовым — Димитров смог встретиться с ним только 30 июня 1941 года. В начале июля были согласованы участие компартий в радиопропаганде на территории европейских стран, оккупированных Германией, а также заброска за линию фронта кадровых коммунистов из числа эмигрантов[1652]. ЦК болгарской компартии поставил перед ИККИ вопрос об организации восстания в стране против прогерманского курса царя Бориса. Сталин охладил пыл БКП, лидеры которой хотели любой ценой облегчить положение Советского Союза в первые недели Великой Отечественной войны: «Никакого восстания сейчас. Разобьют рабочих. Пока мы не можем оказать никакой помощи. Попытка к восстанию будет провокацией»[1653]. Как государственный деятель Сталин прекрасно понимал, что подобная авантюра еще больше привяжет Болгарию к странам гитлеровской коалиции.

Просьбы Димитрова Сталину «дайте нам Ваши советы и указания» продолжались на протяжении всех военных лет. Лидер Коминтерна вводил советское руководство в курс дел относительно антифашистской радиопропаганды и партизанского движения на территории оккупированных нацистами стран Европы. Димитров требовал от Иосипа Броз Тито, чтобы его подпольная армия в своей деятельности избегала любых намеков на то, что «партизанское движение приобретает коммунистический характер и направлено на советизацию Югославии»[1654]. В свою очередь, к Сталину была обращена настоятельная просьба повлиять по дипломатическим каналам на югославское правительство в изгнании, чтобы не допустить распыления сил антифашистского сопротивления на Балканах.

Разговор о роспуске Коминтерна вновь возник весной 1943 года. Хотя вопрос был поднят в беседе Димитрова с Молотовым и Мануильским, очевидно, что его инициатором был сам Сталин. Исследователи едины в том, что в основе такой инициативы лежало стремление укрепить антигитлеровскую коалиции и подтолкнуть западные державы к открытию второго фронта. Споры идут о том, был ли роспуск единого центра управления компартиями «окончательным доказательством банкротства идеи мировой революции в глазах СССР» или простой модернизацией «аппарата и механизмов» советского контроля[1655].

Проект постановления о роспуске Коминтерна, одобренный Сталиным, обсуждался на заседании Президиума ИККИ 13 мая 1943 года. Даже сухой протокол выдает растерянность коминтерновцев, тщательно подбиравших слова обоснования и поддержки уже принятого решения. Венгр Матьяш Ракоши привел исторические параллели: «Ленину было тоже трудно заменять продразверстку продналогом, но он пошел на это, исходя из интересов революции». Француз Морис Торез ссылался на довоенные успехи своей партии: «Старая форма международного объединения рабочих себя изжила. Уже до войны французская партия росла благодаря применению политики „народного фронта“». Вильгельм Пик, один из основателей компартии Германии, признал, что еще вчера сомневался в необходимости роспуска Коминтерна именно в тот момент, когда коренной перелом в войне с фашизмом стал необратимым. «Трудно ответить, зрелы ли все партии настолько, чтобы могли самостоятельно решать свои задачи».