Утопия на марше. История Коминтерна в лицах

Старейший член ИККИ болгарин Васил Коларов указал на то, что Коминтерн «давно перестал быть на деле руководящим органом. Перестал потому, что изменилась обстановка. Существует СССР, это новый фактор такой огромной силы, что Коминтерн кажется архаизмом». Его поддержали испанка Долорес Ибаррури и француз Андре Марти: «Не нужно хвататься за изжившие себя организационные формы… Роспуск Коминтерна диктуется тем обстоятельством, что существование Коминтерна создает много невыгод, а выгоды от него мало»[1656]. Практически каждый из высказавшихся на этом заседании возглавит послевоенные компартии, а представители стран Центральной Европы, которые после завершения Второй мировой войны попадут в сферу влияния СССР, займут ключевые государственные посты в государствах «народной демократии».

Сталин не оставил сомнений в том, что никто из питомцев Коминтерна не будет брошен на произвол судьбы после роспуска этой организации. Он просил Димитрова «не оставлять такого впечатления, что просто выгоняем руководящих иностранных товарищей»[1657]. 19 мая 1943 года в Президиуме ИККИ обсуждалась судьба центрального аппарата и структур Коминтерна. Хотя все иностранные представители высказались за передачу вещания на свои страны национальным радиостанциям, прошла точка зрения Мануильского, согласно которой этот канал антифашистской пропаганды не должен заменить собой передачи советского Инорадио[1658]. Архив, библиотека, журналы и издательства Коминтерна передавались в ведение ЦК ВКП(б), его руководящие кадры составили Отдел международной информации в структуре центрального аппарата большевистской партии.

Сталин торопил Димитрова с публикацией постановления Коминтерна, которое должно было быть одобрено руководством национальных компартий. Об этом шла речь на заседании Политбюро 21 мая, в котором приняли участие Димитров и Мануильский. Оно состоялось в кремлевском кабинете Сталина, и тот в своей речи сделал важные дополнения к имевшим место аргументам в пользу роспуска Коминтерна. Первый из них не раскрывался, однако выглядел как упрек в адрес отцов-основателей этой организации: «Мы переоценили свои силы, когда создавали К. И. и думали, что сможем руководить движением во всех странах. Это была наша ошибка. Дальнейшее существование КИ — это будет дискредитация идеи Интернационала, чего мы не хотим»[1659]. Уместно заметить, что Сталин в устах даже самых подобострастных соратников не являлся творцом Коминтерна, поэтому данный упрек нельзя было рассматривать как критику в адрес единственного оставшегося в живых «отца-основателя».

Второй аргумент представляется более важным признанием: «…компартии, входящие в КИ, лживо обвиняются, что они являются якобы агентами иностранного государства, и это мешает их работе среди широких стран. С роспуском КИ выбивается из рук врагов этот козырь». Современный уровень исследований по истории Коминтерна показывает, что подобные обвинения отнюдь не были «лживыми», да и последующая история коммунистического движения демонстрирует то, что упомянутый Сталиным «козырь» продолжал оставаться в руках западной пропаганды[1660]. В эти дни лидер ВКП(б) встречался с эмиссаром правительства США Джозефом Дэвисом и попытался использовать данный аргумент против своего оппонента.

Автору уже приходилось высказывать мнение о том, что форсированный роспуск Коминтерна невозможно понимать вне контекста Второй мировой войны. Война вынудила советское руководство пойти на уступки во внутриполитической жизни, а на международной арене подтолкнула сталинский режим к пусть даже частичному, но все же высвобождению коммунистического движения из-под своего контроля. В условиях нацистской оккупации многие компартии и так были предоставлены сами себе, искали свои пути участия в национальном Сопротивлении. Нельзя сбрасывать со счетов и то, что для Сталина, с его стремлением к территориальной экспансии, идеология панславизма могла показаться более привлекательной, чем пролетарский интернационализм. Поэтому тот факт, что именно в мае 1943 года в Москве открылся Конгресс славянских народов, вряд ли был простым совпадением[1661].

Так или иначе, роспуск Коминтерна был единоличным решением Сталина (оформленным позже как выражение воли самих компартий), которое он вынашивал на протяжении как минимум военного периода. «Главной заботой Сталина была безопасность СССР, и здесь Коминтерн пережил свое предназначение. Он оказался явной помехой для успешного ведения войны и послевоенных перспектив Советского Союза»[1662]. Не дотянув нескольких месяцев до своего четвертьвекового юбилея, Коммунистический Интернационал тихо скончался. При этом он пережил почти всех своих основателей и кураторов из рядов российской компартии, которые служили продвижению вперед идей и практики «мирового большевизма».

Избранная библиография

Сборники документов

Большевистское руководство. Переписка. 1912–1927. М., 1996.

ВКП(б), Коминтерн и Китай. Документы: В 5 т. М., 1994–2007.