Утопленник (СИ)

Богдан выскочил из передней двери автомобиля, осмотрел лобовое стекло, поднял бутылку и покрутил перед глазами. Потом отвернул пробку и вылил воду на асфальт. Он что-то крикнул дебилу и швырнул в него пустую бутылку. Зелёный сосуд ударился о металлические перила, отлетел к двери «Лавки рукоделия, подпрыгнул на тротуарной плитке и медленно скатился к проезжей части.

— Пластиковая! — крикнул Богдан Потапу и махнул рукой, показывая, что можно продолжать путь. Он погрозил кулаком «большому-бэби» и влез в салон «мерседеса».

— Я думала, что он сейчас пойдёт и разнесёт всю лавку. — Анжела достала пилку для ногтей и начала лениво тереть по кончику мизинца. — Ты не знаешь, он, случайно, успокоительных сегодня не опился?

На улицу нахлынула непонятная тишина, нарушаемая только эхом капель и далёкими гулкими шагами. Слабый ветер прогнал по тротуару фантик от конфеты, рванул порывом и воткнул между стеклом и «дворником». Вокруг образовывались булькающие звуки, будто поднималось таинство из глубин океана. По левому тротуару шла в обнимку молодая парочка — парень и девушка, и когда поравнялись с автомобилем, почти остановили шаг. Их глаза, приоткрытые рты с безвольно оттянутыми челюстями и высунутыми кончиками языков, пошатывающиеся головы — пребывали в каком-то отрешённом трансе, будто их тела оставили без душ. Где-то над головой стонали дельфины, опускались батискафы. Из тишины вырвались последние крики ужаса женщин и детей, спасающихся от потопа. И Потап подумал, что снова началось… Мир оглох. Небеса сливались с водой. Беснующаяся чёрная мошкара залепляла все стёкла «порше». Взгляд выцепил вокруг остановившихся людей с качающимися головами, где дирижёром для всех назначался дебил на балконе «Лавки рукоделия», который крутил шеей так, будто размахивал пращой для броска собственной головы.

3

— Купила финики, бананы, киви, апельсины сладкие. — Анжелика встала коленом на сиденье. — Эй. — Она помахала ладонью перед глазами Потапа. — Ты в осадок выпал? Смотри… купила ананасы… Две баночки варенья из фейхоа, девочки любят. Да что с тобой… проснись уже… Смотри… целую корзинку фруктов. И, не вытерпела, взяла нам две бутылки красного вина… Надо было дома сразу своего налить.

Потап недоумённо часто моргал. Он осмотрелся. И «мерседес» и «порше» стояли почти впритык правыми боками к чужим воротам на тротуаре. Диана и Максим ели мороженое под палящим солнцем, молодой кот с вытянутым хвостом кверху тёрся об их ноги, вырисовывая подобие знаков бесконечности.

— А Богдан где?

— Как где? С полицейскими разбирается. Ты чего?.. Он троим морды разбил. Вон, все плиты в крови. Ты не заболел? — Анжелика потрогала тыльной стороной ладони его лоб.

— За что разбил?

— Как за что? Пока мы думали, куда поставить машины, пока сходим за фруктами… эти трое уселись на капоте «мерседеса». Богдан снёс им морды. Я даже удивилась, что ты не вышел помочь… Хотя ему помогать и не нужно… Он сам в доли секунды их троих убил.

— Что значит убил? — встрепенулся Потап.

— Я, в смысле… послал на землю валяться без сознания.

— Сейчас… — Потап потёр пальцами над бровью, стараясь вспомнить, что произошло. — Ну да… да… — Он потянулся ладонью к ручке, чтобы открыть дверь и выйти наружу.

Перепрыгнув металлическую ограду, к машинам спешил улыбающийся Богдан. Его пальцы пересчитывали банкноты. Он пересёк дорогу, сунул деньги в кожаную сумку, свисающую с плеча, и подошёл к окну «порше». Потап опустил стекло.

— Не пойму, сегодня тоннель дебилов здесь открыли? — Богдан разорвал целлофановую упаковку.

— Угу. Запасной Сен-Готардскому. Осталось Альпы воздвигнуть.

— Прикинь, — Богдан сунул в рот зубочистку, — то эта алкоголичка в начале улицы, то старина имбецил с балкона… Я помню, как в стародавней юности за его младшей сестрой ухлёстывал. Она лет на десять старше меня. Не хотела молодого Бочо любить. — Он усмехнулся. — Мне осколок из ляжки вынимали… Она там медсестрой… Я ей рассказал, что герой России и всё такое… Ты знаешь, подействовало, когда все спать улеглись, повела меня за руку в каморку и… по-быстрому отдалась. — Богдан посмотрел на кровавые пятна на тротуарной плитке, на свой кулак. — Эти трое… Да?.. Уселись на мерседес бухать. Такую наглость вижу впервые.

— Да. Как-то всё странно и неожиданно. — Анжелика ставила корзинку с фруктами в багажник и теперь уселась на сиденье рядом с мужем.

— Не хотят тебя отпускать. — Потап посигналил девочкам, чтобы шли садиться. — Видно, твой мерседес приглянулся. С полицейскими разобрался?

— Мои деньги разобрались. — Богдан стукнул по торцу стекла. — Ладно, всё. Поедем купаться. Сегодня день хорош, чтобы не вылезать из воды и пропарить кости на солнце. — Он повернулся и пошёл к своему автомобилю, поддел пальцем носы обеих сестёр.

— Тебе не кажется, что он сильно постарел за эти дни? — спросила Анжела, вдумчиво проводив спину Богдана.

— Тебе не кажется, что ты сильно выпиваешь за эти дни?