Утопленник (СИ)

— Ну Патя, — произнесла Анжелика льстивым голоском. — Как-то что-то захотелось. Скоро больше не буду. — Она поцеловала его в щёку. — Как Максим любит сказать… мур-р, мур-р. — Она потёрлась виском о его ухо. — И ещё раз… мур-р.

— Скоро?.. — Потап усмехнулся и завёл двигатель. — Скоро может стать, что очень нескоро. — И он подумал, что как такое возможно — девушка Туф из-за тридевять земель пусть не из далёкого, но прошлого, и Алиса из сейчас и здесь — стоят в обнимку на одной фотографии? Обе причастны к Богдану. Случайность? Нет. Это точно неслучайность. — Как-то мне не нравится, что может быть скоро.

Диана и Максим залезли в задние двери. Потап посмотрел на задние сиденья, между ног Дианы расплывалось пятно крови.

Глава 19

1

— Господи, моя маленькая дочь стала девушкой! — воскликнула Анжелика. Она достала из сумки тёмно-синее парео, в которое собиралась укутаться на пляже, чтобы прикрыть разбитую коленку после пьянки накануне, а теперь собиралась прикрыть Диану. Максим начала успокаивать сестру, что всё так и должно быть.

— Да хватит вам, знаю я всё. — Диана стыдливо закрыла колени своей сумочкой.

— Пойдём быстро в туалет… и в аптеку зайдём, — сказала Анжелика и вышла из «порше». Максим помогла сестре отереться влажными салфетками, придержала её за ладонь, когда Диана выходила из двери, и они втроём скрылись за кирпичным углом ворот.

Потап заглушил двигатель, достал из портфеля айфон, набрал номер, при этом усмехнулся и подумал, что пока они выедут с этой улицы, успеют собрать все неудачи, запрограммированные для них судьбой на всю оставшуюся жизнь.

«Мерседес» переехал последний перекрёсток улицы «дебилов», но до главного шоссе дорога пролегала по прямой, асфальтированное полотно немного расширялось, начиналась другая улица. Богдан надавил педаль газа и только тогда заметил, что «порше» Потапа не следует за ним, когда первые аккорды мелодии мобильника наполнили салон.

— Не может быть, — проворчал Богдан. — Снова что-то стряслось? — Он поднёс андроид к уху и выслушал друга. — Я сейчас вернусь.

— Не стоит. Поезжай прямо на наше прошлое место. Помнишь той осенью, где в последний раз… — и Потап замкнулся. Он знал и помнил, что они были на бассейнах осенью, но что и как происходило — словно стёрли эпизод его жизни кнопкой «делит» с клавиатуры. — В общем, туда поезжай. Мы следом прибудем. И без нас не напивайся.

— Да я вроде как бы не особо… А вы постарайтесь, чтобы какой-нибудь талиб… — Богдан вспомнил, как играл с маленьким сыном в компьютерную игру «Постал». — Чтобы не заслал вам пару огненных буханок из гранатомёта. А то эта дорога не отпустит вас до полуночи.

— Мне кажется, это тебя и твой «мерседес» не желали пропускать, — возразил Потап. — Ты его, случайно, в карты не проиграл?

— Меня, потому что я с вами, — усмехнулся Богдан. Он кинул мобильный аппарат на сиденье и надавил на газ, но неприятное чувство осело на сердце, словно его опустили к ядовитым донным и глубоководным рыбам. Богдан как раз на днях смотрел документальный фильм про этих уродин. И теперь они плавали у него перед глазами немыми ассоциациями. — У бога нет уродин, — прошептал он, — у бога все равны. — Самый отвратительный сон, который существовал у Богдана — когда он плавал в мутной протухшей воде с мёртвыми рыбами. И рыбы всегда шевелились, ранили его плавниками.

Богдан остановил «мерседес» перед «зеброй», поднял правое запястье и взглянул на «Ролекс». Золотые стрелки показывали без пяти минут час. Светофор на выходе дороги отсутствовал, но, чтобы повернуть налево или направо, светофоры на центральном шоссе останавливали движение. По переходу шли две молодые женщины в коротких шортах и купальниках, и Богдан подумал, что неплохо было с их сексуальными ножками скреститься в головоломке, чтобы самые умные и хитрые профессора наук долго не смогли их разъединить. Два кипариса словно стражники возвышались перед дорогой после перекрёстка. Богдан посмотрел на стрелку указателя бензина и решил заехать на заправку, расположившуюся через пятьдесят метров отсюда. Он проводил жадными глазами полуголых женщин, из стеклянной двери небольшого углового магазинчика с названием «Большой наган» вышел мальчик лет десяти в белой панамке, на ремне чёрно-белых клетчатых бриджах болтался пневматический револьвер в кожаной кобуре. Пятидесятилетняя женщина в белом юбочном костюме — скорее всего, бабка мальчика — что-то сказала строгим голосом, хотела поймать его за ладонь. Ребёнок громко выругался, злобно сведя брови, отбил ладонь женщины и направился к «мерседесу». Его лицо засветилось счастливой улыбкой без двух верхних центральных зубов.

— И как это называется? — спросил сам себя Богдан: счастливое лицо, заглядывающее к нему в салон, принадлежало — дауну. Самому настоящему дауну. Мальчик вытянул револьвер из кобуры и радостно нацелился в стекло «мерседеса».