Утраченное кафе «У Шиндлеров»

Думаю, Софию подхлестнуло то, что в 1920 году ее линцский племянник, Эгон Кафка, женился на красивой молодой швейцарской еврейке-вдове по имени Клэр Вольтер. Сестра Клэр владела гостиницей в Игльсе; случилось так, что Лили и Эдуард Блох проживали в ней как раз тогда, когда Клэр и ее дочь Гретль там помогали вести дела. Клэр очень понравилась Лили и Эдуарду, и они стали неформальными сватами, пригласив Эгона отдохнуть вместе с ними, явно для того, чтобы они с Клэр влюбились друг в друга. В 1921 году Клэр родила моего кузена Джона, которого первоначально назвали на австрийский манер Гансом Зигмундом.

Ради благополучия Шиндлеров София развила бурную деятельность. Среди немногочисленного еврейского населения Инсбрука трудно было найти подходящую невесту, поэтому, вероятно, ей пришлось расширить зону поиска. Я не сумела обнаружить никаких сведений, что братья Шиндлер были заранее знакомы со своими будущими невестами, поэтому думаю, что София прибегла к услугам брачного посредника, который у евреев называется шадханом. Та, которую она в конце концов выбрала для Гуго, была почти того же происхождения, что и сама София.

Моя бабушка, Эдит Рот, родилась в богемском Будвайзе 9 сентября 1904 года у Альберта и Эрмины Рот. Думаю, София была очень довольна тем, какая получилась пара, не только потому, что род Эдит был из Богемии – у Ротов в доме говорили и по-немецки, и по-чешски, – но и потому, что ее семья преуспевала, не испытывала материальных затруднений и была космополитична. Альберт, например, в молодости несколько лет прожил в Лондоне.

Роты имели виллу в Вене и жили то в ней, то в Плауэне, небольшом городке на востоке Германии, где у Альберта была спичечная фабрика «Рот и Гольдман», унаследованная от отца. Когда это дело было слито с несколькими другими, Альберт Рот стал управляющим директором всей компании, Solo AG, которой руководил из Вены.

Было приятно узнать и о том, что моя бабушка сумела женить сына на дочери спичечного короля, и о том, что спичечные коробки, массово выпускавшиеся фабриками Альбера – в сущности, очень хрупкую, эфемерную продукцию, – еще можно купить онлайн. Сейчас их коллекционируют те, кто (это стало для меня приятным открытием) называет себя филуменистами – «любителями света».

6 июля 1924 года Гуго и Эдит поженились в Вене, дома у Эдит. У меня есть студийная фотография моей молодой бабушки. Ее темные волосы коротко подстрижены и аккуратно уложены, на плечах нечто вроде большого покрывала или шарфа, который она целомудренно придерживает левой рукой у горла, откуда прозрачные складки падают на руки и собираются у шеи.

Это первое изображение своей будущей жены Гуго, возможно, увидел у шадхана, но скорее снимок был сделан незадолго перед свадьбой. Поза очень естественная, как будто фотограф только что окликнул Эдит по имени и она оглянулась. Я подумала, что фотографа, наверное, тщательно подбирали, хотя стиль портрета иной, чем на чопорном снимке Шиндлеров, сделанном в 1912 году.

30. Эдит Шиндлер, урожденная Рот (Atelier D’Ora, Вена)

Я внимательно рассматривала портрет в поисках даты на нем и вдруг заметила надпись черными чернилами: d’Ora. Что-то связанное со стилем фотографии, крутилось у меня в голове. Я всмотрелась в надпись и поняла, что на пороге своей новой жизни Эдит снималась у самой знаменитой женщины-фотографа тех дней, мастера портрета Доры Кальмус.

Кальмус еще в 1907 году стала одной из первых жительниц Вены, открывших собственную фотостудию. Ее Atelier d’Ora быстро зарекомендовало себя как место для съемок лучших художественных портретов. В 1908 году она сняла Густава Климта, в 1916-м – Альму Малер. Я предположила, что фотография моей бабушки была сделана, скорее всего, до 1924 года, перед свадьбой Эдит, но до переезда мадам д’Ора в Париж, где она продолжила свое дело и сняла таких знаменитостей, как Коко Шанель, Марк Шагал, Морис Шевалье и Пабло Пикассо.

К своему великому удивлению, я не обнаружила ни одного снимка свадьбы. Для человека типа Гуго мне это показалось странным: ведь он очень любил фотографию и сохранил множество снимков других людей. Я подумала, что, скорее всего, свадебный альбом существовал, просто не сохранился.

Через одиннадцать месяцев, 9 июня 1925 года, родился мой отец, Курт. Точности ради скажу, что на свет он появился на кухонном столе на втором этаже штаб-квартиры Шиндлеров в доме № 13 по Андреас-Гофер-штрассе, там, где теперь учатся танцевать на шесте. Для всех это было радостное событие, но Эдит заявила, что ей было очень больно и детей у нее больше не будет. Гуго, без сомнения, не обрадовался такому повороту событий: в этой самой квартире он рос в большой, шумной семье, с четырьмя братьями и сестрами, и, думаю, ему хотелось иметь такую же.