Утраченное Просвещение: Золотой век Центральной Азии от арабского завоевания до времен Тамерлана

Важно, что этими империями правили тюркские династии, ощутившие мощное влияние культуры Герата, Самарканда и Тебриза – третьей столицы Тамерлана. Основатель государства Великих Моголов Бабур сам был прямым потомком Тимура и мог бы править Центральной Азией, если бы не был изгнан из региона узбеками. Полтора века спустя его наследники в Индии все еще мечтали об объединении своей империи с Центральной Азией и о возвращении на историческую родину[1410]. Сефевиды были тюркизированными иранцами, возможно, курдского происхождения, опиравшимися на тюркские племена в северо-западном Иране, Анатолии и некоторых областях Сирии. Эта тюркоязычная династия основала столицу в Тебризе (Иран), где еще царила культура Тимуридов, а затем перенесла ее в Исфахан. Сефевиды не только насаждали ислам шиитского толка в Иране, но и быстро впитали культуру крупных тимуридских центров западного Ирана. Династия Османов, поддерживаемая племенами тюрков-огузов, была разбита Тамерланом в 1402 году и позже попала под сильное влияние его наследников. Но к XVI веку под властью трех держав оказалось большинство земель «колыбели цивилизации» – от атлантического побережья Африки до Мадраса в Южной Индии.

По сути все три великие империи были «военными предприятиями». Один историк назвал империю Моголов «государством войны», и то же самое он мог сказать об остальных двух[1411]. Каждая рассматривала монархию с военной точки зрения, каждая выстраивала свою власть на несокрушимом тюркском войске. Но они также быстро овладели технологиями, необходимыми для литья пушек и мушкетов, из-за чего их иногда называют «пороховыми государствами»[1412]. Все эти империи обогащались, облагая налогами сельское хозяйство, одновременно побуждая население участвовать в торговле, от которой в казну также шли налоговые поступления. К тому же три державы завладели городами, которые уже являлись великими центрами культуры, – Дели, Исфаханом и Константинополем и преобразовали их согласно своим взглядам.

Со временем Великие Моголы, Сефевиды и Османы все больше проникались культурой народов, которые они покорили. Но следует также отметить важные общие черты. Речь идет не просто об общем наследии культуры Тимуридов – «стиль» трех мусульманских империй нового времени и сегодня определяет понимание исламской цивилизации не только другими культурами, но и самими мусульманами. Бесчисленные музейные экспозиции и книги невольно создают ложное впечатление, что основные культурные черты этих трех империй определяют исламскую цивилизацию вообще.

Поразительнее всего это сходство выражено в архитектуре. Гробница Хумаюна (сына Бабура, основателя династии Моголов) в Дели стала образцом для всей индийской монументальной архитектуры последующих веков. Она была построена в 1562–1572 годы двумя архитекторами из Центральной Азии (из Герата). Тадж-Махал в Агре, символ архитектуры Великих Моголов, прямо восходит к таким центральноазиатским прототипам, как усыпальница Тамерлана (Гур-эмир) в Самарканде и усыпальница Улугбека, Абд ар-Раззака в Газни (Афганистан)[1413]. Что касается Османов, то Изразцовый павильон и другие сооружения, построенные вскоре после завоевания Константинополя, обнаруживают черты, в которых один немецкий историк увидел «поразительную схожесть» с центральноазиатскими прототипами, несмотря на то, что там проявились первые намеки влияния Запада[1414].

Кроме того, роскошные сады Исфахана, Кабула, Агры, Дели и Лахора были созданы по образцу садов в Герате и Самарканде[1415]. В сефевидской Персии зодчие Тебриза и других городов уже давно освоили архитектурный стиль Центральной Азии (начиная с эпохи сельджукского султана Санджара), а при Ильханидах создали собственный стиль. В общем, справедливо считать грандиозную архитектуру Исфахана эпохи шаха Аббаса (1571–1629) продолжением центральноазиатских традиций, в создании которых изначально участвовали те же иранцы[1416]. Великий турецкий архитектор Синан начал с мечетей и мавзолеев, прототипом которых стали аналогичные здания эпохи Тимуридов в Герате и Тебризе.

Эстетический импульс династии Тамерлана нашел выражение в книжных иллюстрациях и в других формах миниатюры, которая быстро распространилась во всех трех «пороховых империях». Османский двор (как и правители в Исфахане) коллекционировал работы Бехзада и других художников из Герата, побуждая местных мастеров подражать им. Могольский султан Акбар даже основал свою китабхану, подражая Байсунгуру в Герате[1417]. Персидские художники эпохи Сефевидов стали с особым вниманием относиться к изображению личности в искусстве и начали показывать особенности характера людей с нетипичной для мусульманского искусства детализированностью.