Утраченные смыслы сакральных текстов. Библия, Коран, Веды, Пураны, Талмуд, Каббала

Братья Чэн развивали мысли Чжан Цзая о единстве и равенстве всех вещей. Как настаивал Чэн Хао в своей книге «О понимании жэнь»: «У носителя жэнь одно и то же тело [тун ти] со всем на свете»[1113]. Эмпатия, как мы уже видели – продукт правого полушария мозга, которое глубоко настроено на Другого и видит, что все в мире взаимосвязано. Поскольку мы составляем «одно тело» со всеми другими существами, то должны ощущать их страдания как свои – так же, как мгновенно реагируем на боль или зуд в собственном теле: «Не испытывать бескорыстное сочувствие к другим значит утратить понимание, что они по существу суть то же, что и я»[1114]. Если ты осознал свое единство с Небом, Землей и всем на свете, настаивал Чэн Хао, у тебя больше «нет ума [собственного]»[1115]. Это не то же, что буддистское понятие анатта («без-умие»), отрицающее стабильное существование человеческого сознания. Чэн Хао учил своих учеников освобождать ум от эгоцентризма, чтобы наполнять его сознанием Неба-и-Земли. Это достигается при помощи постоянных моральных усилий и чжин, термина, означающего не только «внимание», но и «почтение» – глубокое чувство религиозного трепета. Мы воспитываем его в себе при помощи гэ-у, «исследования вещей» – глубокого изучения «принципа» Неба, проявляющегося во всех вещах, ибо Небо присутствует во всех своих созданиях[1116]. Как объяснял Чэн И, гэ-у требует от нас умения заглядывать под поверхность:

В каждой вещи присутствует проявление принципа – и необходимо познать принцип до самой его глубины. Есть много способов нащупать принцип: изучение книг и объяснение нравственных принципов, в них заложенных; обсуждение выдающихся людей прошлого и настоящего и рассуждение о том, что верно в их действиях и что неверно; выполнение практических задач и управление своими делами. Все это – способы нащупать принцип[1117].

В этот список Чэн И включал и вдумчивое изучение природного мира: «Каждая травинка, каждое дерево обладает принципом и должно быть исследовано»[1118].

«Изучение книг» стало в кругу братьев Чэн основным занятием[1119]. В центре его стояли классические тексты; однако братья считали, что способ их прочтения, общепринятый при подготовке к госслужбе, полностью их искажает. Вместо того, чтобы бездушно зазубривать тексты, дабы сдать экзамен, студенты должны «вкушать» их, нащупывать изначальный смысл и стараться понять, что говорят нам эти книги здесь и сейчас. Когда Чэн Хао преподает «Песнопения», – рассказывал один из его студентов, – он не анализирует их интеллектуально; он просто «беззаботно наслаждается ими, декламирует их и так, и этак, и таким образом позволяет слушателям что-то из них извлечь»[1120]. «Вкус» и «запах» текстов братья Чэн сравнивали с чувственными ощущениями от пищи. Исполняя писания, они воссоединяли письменный текст с живым голосом, особенно когда изучали «Изречения», ибо тем самым воссоздавали и продолжали беседы, начатые Конфуцием с его учениками. Чэн И объяснял:

Просто прими слова мудреца и вкушай их некоторое время – так ты естественным образом извлечешь из них пользу. Пристально всматривайся в «Изречения», вопросы учеников принимай, как свои собственные, а ответы мудреца – так, словно уши твои лишь сегодня их услышали; тогда многое станет тебе понятно. Если бы Конфуций или Мэн-цзы жили в наши дни, именно так они и действовали бы, чтобы сделать свое учение понятным для людей[1121].

Обучение должно быть не одиноким, а коллективным опытом; ведь студенты учатся обладать жэнь, а это понятие неотделимо от совместного бытия.