Утраченные смыслы сакральных текстов. Библия, Коран, Веды, Пураны, Талмуд, Каббала

Через несколько дней после того, как Аллах так быстро дал на вопрос Умм Салама положительный ответ, была открыта новая сура, в значительной своей части посвященная женщинам. Коран, по-видимому, твердо стоял на стороне женщин: он приказывал больше не передавать их по наследству так же, как передается скот или финиковые пальмы. Теперь они сами могли быть наследницами и получать свою долю в имении на равных основаниях с мужчинами[1637]. Ни одна сирота не может быть выдана замуж опекуном против ее воли, словно движимое имущество[1638]. По традиции жених вносил за невесту выкуп, однако на практике этот калым отходил ее семье. Теперь же калым сделался ее неотчуждаемым имуществом: в случае развода муж не мог претендовать на него[1639]. Мужчины из уммы от этих революционных новшеств были в ярости, но Коран сурово поставил их на место[1640]. Критики указывают, что женщины все же не обладали равными правами с мужчинами; по закону, например, показания двух свидетельниц-женщин приравнивались к показаниям одного мужчины[1641]. Но стоит вспомнить, что на Западе женщины не имели таких юридических и имущественных прав вплоть до XIX столетия.

Несмотря на нынешнюю повсеместную озабоченность хиджабом или «покрытием», Коран не проявляет никакого интереса к тому, что женщины носят на голове. Женская одежда обсуждается только в двух отрывках[1642]. В первом Коран призывает как мужчин, так и женщин одеваться на людях скромно, «опускать глаза» и «скрывать интимные части». Женщинам предписывается также «не демонстрировать свои прелести более обыкновенного»[1643]. Второй стих относится к проблеме в Медине, характерной для того времени и не имеющей отношения к дню сегодняшнему. Враги Мухаммеда нападали на мусульманских женщин, когда те ночью выходили на улицу облегчиться, и оправдывались тем, что принимают их за рабынь. Тогда Коран предписал женщинам «носить одежду покрывающую [адна аль-джильбаб], чтобы их узнавали и не оскорбляли»[1644]. Хоть этот стих, отмечает Вадуд, и был вызван порочным поведением мужчин, многие мусульмане, по-прежнему навязывающие женщинам джильбаб, связывают его с женской слабостью и аморальностью и не обращают внимания на то, что «проблемой, которую понадобилось решать таким образом, было сексуальное поведение мужчин»[1645].

Однако есть и смущающий стих, который не только требует от женщин повиновения мужьям, но, по-видимому, и санкционирует избиение жен: «Если боишься высокомерия [нушуз] от жен своих, напоминай им [об учениях Бога], затем не замечай их, ложась в постель, затем ударяй [ва-дрибуханна] их»[1646]. Мужчины-улемы старались закрыть глаза на тот неудобный для них факт, что далее в той же суре от нушуз предостерегают и мужей[1647]. Однако требование бить «высокомерную» жену долго смущало не только ученых женщин, но и мужчин-экзегетов, поскольку оно противоречит Сунне. Все знали, что сама мысль о насилии над женщинами была Пророку отвратительна – а ведь это была такая распространенная практика, что его отношение считали странным и эксцентричным. «Пророк никогда не поднимал руку ни на одну из своих жен, ни на рабов, ни вообще на других людей, – писал его ранний биограф Мухаммад ибн Сад. – Он всегда был против битья женщин»[1648]. Некоторые экзегеты, однако, нашли решение проблемы в многозначности арабской лексики: корень ДРБ в этом слове может означать также и «иметь сексуальные отношения», и «показывать пример», и «уйти от них, оставить их одних»[1649]. Мусульмане, как мы уже видели, всегда спокойно принимали то, что в тексте возможны «варианты». Быть может, и это «вариант»? Такая интерпретация имела то серьезное достоинство, что согласовывалась с Сунной Пророка, поскольку в одном случае – когда жены Мухаммеда начали требовать, вопреки кораническому этосу, чтобы он оставил в семье большую часть захваченной во время рейда добычи – он действительно «оставил их» на целый месяц. Затем он разрешил этот кризис, предложив женщинам выбор: или они откажутся от своего желания «здешней жизни и ее радостей», или он без споров и ссор разведется с ними всеми[1650]. Женщины согласились подчиниться требованию Корана, и супружеские отношения были восстановлены.

Такое прочтение конфликтует со столетиями исламской традиции; однако для экзегетов-реформаторов это не всегда препятствие. Халед Абу эль Фадль, преподаватель исламской юриспруденции в UCLA [Лос-Анджелесский университет. – Прим. пер.], утверждает, что одно-единственное, никем не оспариваемое толкование текста писания дает людям ложное чувство стабильности в постоянно меняющемся мире. На деле же религии необходимы именно плюралистические прочтения: