Утраченный и обретенный (ЛП)

Зендер толкнул меня рукой, и я чуть не свалился с бревна, потеряв на миг равновесие, но он вовремя схватил меня, чтобы не дать упасть, а я все продолжал давиться от смеха, не в силах остановиться.

Пока, наконец, не понял, что крепко прижат к нему, а сам он убийственно тих. Его тело было напряжено, я чувствовал это своими ладонями — одна из моих рук оказалась зажата у него подмышкой, а другой я ухватился за его спину. Мы оба начали тяжело дышать, но я не смел смотреть на него. Потому что знал, что случится, если я это сделаю. Но боже, как же мне на самом деле хотелось взглянуть в его глаза. И еще сильнее хотелось того, что будет после. Сладость его рта, твердость губ, которые одновременно ощущались нежными и требовательными...

— Прости, — пробормотал я, отодвинувшись от него и выпутавшись из наших случайных объятий.

— Порядок, — произнес он, после чего между нами повисло несколько минут напряженного молчания.

— Почему ты решил работать гидом? — наконец, нарушил я тишину.

— Жить в коммуне было хорошо и все такое, но я знал, что это не та жизнь, которую я хотел. Поэтому пошел работать на неполный рабочий день в магазин на ферме, накопил достаточно денег, купил машину и воспользовался ею, чтобы уехать в Денвер и найти работу получше, с большей зарплатой. Устроился в один из этих крутых магазинов, которые продают снаряжение и одежду для путешествий. Несколько парней как-то раз поинтересовались, не хочу ли я пойти с ними в поход и все. Я совершенно попал. Каждую секунду, свободную от работы, проводил здесь. Через пару лет начал исследовать места самостоятельно и разработал целые маршруты, по которым мог бы водить людей на экскурсии и походы по всему Колорадо.

Я был поглощен его рассказом, но слова сорвались с языка до того, как я обдумал их.

— Но почему именно это?

Он, казалось, понял, что конкретно я имел в виду, потому что несколько мгновений изучающе смотрел на меня, а затем перевел взгляд в сторону озера.

— Ты же знаешь, я никогда особо не ладил с людьми, Беннет. Никогда по-настоящему не вписывался, не подходил.

Я знал, что это правда. Но он всегда подходил мне. Мне хотелось сказать ему об этом, вот только я знал, что ему не захочется это слышать. Это лишь взбудоражит то, что должно остаться в прошлом.

— Здесь мне никому ничего не нужно объяснять. Не нужно притворяться. Мне не приходится полагаться на кого-либо, кроме себя самого.

Болезненная волна прошла по мне, когда я понял, что таилось между строк.

Никто больше не сможет причинить мне боль, пока я здесь.

Напоминание о том, что наше перемирие не отменяет того травмирующего вреда, который я нанес этому человеку, убило что-то у меня в душе. Может быть, я надеялся, что, даже несмотря на наше соглашение, на котором Зендер настаивал исключительно ради ребят, между нами двумя что-то все же происходило и чем бы оно ни было, оно могло бы превратиться в нечто большее.

— Тебе это подходит, — произнес я вслух, пытаясь скрыть внутреннее смятение. И я на самом деле так считал. Я мог с уверенностью сказать, что он любит свой мир и свою жизнь. Но при этом я не мог не задаваться вопросом, любил бы он по-прежнему все это так же сильно, если бы разделил свой мир с кем-нибудь особенным.

С кем-то вроде меня.

Нет, не с кем-то вроде меня.

Со мной.

Черт, мне следовало прекратить заниматься этим мазохизмом.

По мере того, как тишина между нами затягивалась, я чувствовал, что усталость все отчетливее растекается во мне после этого бесконечно долгого дня. Часть меня с радостью осталась бы здесь и провела всю ночь, сидя с ним рядом, но быть так близко и вместе с тем не иметь возможности прикоснуться к нему так, как мне хотелось, было уникальной формой изощренных пыток.

— Итак, завтрашний день посвящается ребятам, — произнес я.

— Да, — согласился Зендер, а затем улыбнулся мне.

— Думаю, мне пора идти спать, — неловко заметил я, поднимаясь на ноги и Зендер встал одновременно со мной. Мое сердце екнуло, когда он не отступил, продолжая оставаться в моем личном пространстве.

— Да, мне тоже, — пробормотал он.

Мне почудилось это нежелание уходить в его интонации?

Боже, а вот я в самом деле боялся уходить от него. Даже после нашей договоренности о перемирии, я по-прежнему до чертиков боялся вновь его потерять. Что, если завтра с утра он снова вернется к состоянию холодного злого Зендера? Что, если ничего из произошедшего сегодня не имело значения? Включая то, что произошло у дерева?

Позови меня, блядь, к себе в палатку, Зендер.

Я практически кричал эти слова у себя в голове, но внешне пытался оставаться спокойным. Апотом сделал нечто банальное.

Хотя и все равно невероятно дурацкое.

Дотянулся и обхватил ладонью его шею, а затем притянул к себе, чтобы коротко поцеловать.

— Спокойной ночи, Зендер, — негромко выдохнул в его губы и, развернувшись, направился к своей палатке.

Еще одна частичка моего сердца разорвалась в клочья, когда он не остановил меня.

Глава 17 Зендер