Утраченный и обретенный (ЛП)

У меня достаточно долго не было секса и, очевидно, мои гормоны брали верх. Вот и все. В этом было все дело. Да. Просто жажда физической разрядки. Я бы испытывал это рядом с кем угодно, правда. Черт, я, вероятно, и Эйдена был бы не прочь трахнуть, если бы он не был таким конченым мудаком.

Но часть меня знала, что я несу чушь. Мне вовсе не хотелось кого угодно. Я хотел Беннета. И это была не просто похоть. Это было понимание того, что Беннету принадлежала часть меня, которую я никогда не смогу подарить никому другому. Огромная часть.

Даже несмотря на то, что он так долго был вне пределов моей жизни, в глубине души я знал, что это ничего не значит и ничего не меняет в моем сердце, в тех его глубинах, о которых я никогда не позволял себе задумываться. Беннет Кроуфорд просто был моим. Так было очень давно и так будет до конца наших дней. Но это не значит, что мы смогли бы быть вместе. Он уже подвел меня однажды, выбил когда-то почву из-под ног настолько, что теперь я не знал, смог бы когда-либо вновь доверить ему свое сердце.

Я стиснул челюсть и напомнил себе, что это было всего лишь перемирие. Временная ностальгия по совместным воспоминаниям из прошлого со старым другом, прежде чем он вернется к своей настоящей жизни, а я вернусь ко своей. Ради всего святого, я ведь могу быть дружелюбным и при этом не пытаться запрыгнуть на него при каждом удобном случае.

Не так ли?

Глава 18 Беннет

Мне хотелось надрать Зендеру задницу за то, что напомнил моему телу, насколько хорошо ощущаются его прикосновения. Он поддерживал меня, пока я вытряхивал свой ботинок, а затем отчетливо задел рукой задницу, прежде чем отступить от меня. Мои яйца тут же напряглись, а дыхание перехватило. Какого хрена он добивался?

Зендер флиртовал со мной? Точно нет. Он ясно дал понять, что я останусь для него всего лишь напоминанием о далеком прошлом, которое он успел уже забыть.

Я следовал за ним по заснеженной глади перевала и вниз по хребту через полосу деревьев к огромному лугу. Перед тем, как выйти из тени деревьев, я увидел, что несколько ребят сделали привал, чтобы перекусить. Они вытащили из рюкзаков пакеты с орехами и сухофруктами и запивали все это водой из бутылок.

Зендер только снял свой рюкзак, поставив его на землю, как тут же уперся рукой мне в грудь, удерживая на месте, как обычно делают матери, когда резко останавливаются в машине.

— В чем дело? — поинтересовался я.

— Тсс… Ребята, смотрите, — тихо произнес Зендер, поднимая другую руку, чтобы указать туда, где на дальней стороне поляны, на расстоянии приблизительно с длину футбольного поля, гуляла пара черных медведей. Один бродил по цветам, шмыгая носом и выискивая что-то в траве, а другой сидел ровно, принюхиваясь к воздуху.

— Боже мой, — прошептал Лаки.

Другие парни последовали его примеру, бормоча себе под нос слова изумления из-за удивительного зрелища, представшего перед их глазами.

Я замер в благоговении перед этой парой, и все, о чем мог думать в данный момент было, до чего же поразительно, что группе обычных ребят из каменных джунглей большого города посчастливилось сейчас стоять здесь, посреди дикой природы Скалистых гор, всего в ста ярдах от настоящих медведей. Уловив краем глаза какое-то движение, я бросил взгляд на Эйдена.

Он смотрел на меня с небольшой улыбкой, взволнованной и удовлетворенной, и я знал, что он чувствует то же, что и я. Миссия выполнена — спустя долгие месяцы планирования и надежд, мы, наконец, были здесь, наблюдая, как эти парни переживали новый волнующий опыт. Невероятный опыт.

Я почувствовал неуверенное прикосновение чьей-то руки на своем локте и оглянулся, наткнувшись взглядом на Кельвина, единственного из всех, кто машинально вцепился в мой рукав.

— Ты в порядке? — спросил я негромко. Он казался чертовски испуганным и его глаза, казалось, влажно блестели.

Он отрицательно покачал головой.

— Мне стремно, Би, — прозвучало на грани слышимости, и я совершенно точно не услышал бы это, если бы все остальные не молчали, затаив дыхание. Как бы то ни было, я был единственным, кому адресовались его слова, поэтому снял и поставил свой рюкзак на землю настолько бесшумно, насколько мог.

Поймав взгляд Зендера, кивнул вначале в сторону Кельвина, а затем на тропинку, по которой мы пришли, после чего приобнял подростка за плечи и повел обратно в черту леса, подальше от медведей, для того, чтобы он вновь почувствовал себя в безопасности.

Когда мы отошли достаточно далеко от остальных, чтобы нас невозможно было услышать, я повернулся к Кельвину.

— Хочешь поговорить об этом?

Он задумчиво царапал верхнюю губу кромкой нижних зубов, пока раздумывал над своим ответом. Маленькая черно-белая птичка села на ветку неподалеку и заливисто защебетала, заставив Кельвина тихо рассмеяться. Я вопросительно выгнул бровь, но ничего не произнес.

— Даже эта маленькая птица не боится медведей. Я ссыкло.

— Во-первых, эта птица может улететь при первой же возможности, так что ей нечего бояться. Во-вторых, ты не ссыкло, и, пожалуйста, это может быть последний раз, когда мы используем подобное слово?