Утреннее сияние

– Мистер Уэнтуорт, должен сказать, когда я увидел имя вашей супруги в списке пациентов, у меня возникла надежда, что появится возможность с вами познакомиться. Моя жена ваша горячая поклонница. У нас в гостиной даже висит одна из ваших картин.

– О, неужели? – растерялся Колин.

– Доктор, это не Декс, – была вынуждена признаться я.

Доктор Хэнсон недоуменно посмотрел на меня.

– Ничего не понимаю. Сиделка сказала, что он…

– Его зовут Колин, – объяснила я. – Он мой друг.

– А, понятно, – бросил доктор.

Он быстро вышел из палаты.

– Он меня осуждает, – сказала я. – Он, видимо, подумал…

– Какая разница, что он подумал? – улыбнулся Колин.

Раздался стук в дверь, и я с радостью увидела маму, стоящую на пороге.

– Дорогая! – воскликнула она. – Я прибежала, как только узнала о несчастье!

– О, мама! Пожалуйста, не беспокойся. Все в порядке.

Она поднесла платок к глазам, а потом взглянула на Колина.

– А это кто?

– Это мой друг, Колин. Он спас мне жизнь.

Мама поцеловала его в щеку.

– Спасибо вам, дорогой, – сказала она, а потом повернулась ко мне. – А где же Декс?

– Не знаю. Колин пытался его найти. Но в мастерской его не было.

Колин кашлянул и подошел к моей кровати. Он поправил шнур капельницы, зацепившийся за изголовье.

– У нее сотрясение мозга, – объяснил он матери. – Думаю, лучше дать ей отдохнуть. Вы сможете посидеть с ней сегодня?

Мама вдруг запаниковала.

– Понимаете, уважаемый, получить разрешение моего начальника, чтобы уйти пораньше, так же сложно, как протолкнуть новый закон в Конгрессе. Я смогу прийти вечером после смены. Мне едва удалось улизнуть на часок…

– Не стоит беспокоиться, – сказал Колин с успокаивающей улыбкой. – Я сам с ней побуду.

Мать молча посмотрела на Колина, но я была уверена, что она прикидывает, кем бы он мог быть и какую роль играет в моей жизни.

– Ну вот, – произнес Колин. – Я, пожалуй, выйду на минутку. Выпью чашечку кофе. Вам ведь надо поговорить.

Когда за ним закрылась дверь, мама уселась на стул рядом с кроватью.

– Будь осторожнее с этим парнем, деточка моя, – прошептала она.

Я недоуменно посмотрела на нее.

– Прости, я не понимаю, о чем ты.

Она тяжело вздохнула.

– Этот мальчик влюблен в тебя, Пенни. И, если не ошибаюсь, ты тоже в него влюблена.

– Что за чушь, мама. Мы просто друзья.

Она потянулась к сумке и вытащила клубок шерсти. Мы молчали, в палате был слышен только стук ее спиц. А мне казалось, что и стук моего сердца тоже разносится по палате. Я обдумывала то, что сказала мне мама.

Глава 16 Ада

Официантка принесла следующее блюдо, но я этого не заметила, увлеченная рассказом Алекса. С того момента, как он начал свое повествование, я внимала каждому его слову, боясь упустить любой, даже самый незначительный факт.

– Я женился незадолго до того, как отправился работать в Судан, – начал он свой рассказ. – На прекрасной женщине, которая меня любила. Но ей совсем не нравилась моя работа. И ее можно было понять. Я по восемь месяцев в году пропадал в горячих точках, не имея возможности позвонить ей. Она всегда говорила, что я женат не на ней, а на своей работе. По сути, так оно и было. И иначе и быть не могло, если работать с полной отдачей. Я считал, что ей нужно смириться с этим положением вещей. Но она не смогла. – Он покачал головой.

– Что же случилось? – осторожно спросила я.

– Я отказался от карьеры военного фотокорреспондента ради нее, – объяснил он. – Уволился и вернулся домой. Но в глубине души я не смог ей этого простить. Первый год жизни в Штатах был для меня весьма нерадостным, может быть, потому, что мы вместе работали – такое сотрудничество иногда бывает губительным. К тому же у меня возникли и другие проблемы. В то время я об этом не догадывался, но после поездки в Судан у меня развился сильный посттравматический стресс. А я-то думал, что стоит мне вернуться к обычной жизни, все тут же наладится. Но ничего не получилось. Психике человека нужно время, чтобы справиться с пережитыми кошмарами. А мне пришлось быть свидетелем самых ужасных вещей.

– Это закономерное явление, – я попыталась поддержать его. – Надеюсь, ваша жена сумела понять трудности переходного периода?

– Увы, нет, – ответил он. – Она слишком многого от меня хотела. Я начал пить, а это был скользкий путь. Не поймите меня неправильно, минуты счастья, конечно же, случались. Я очень старался. И она делала все возможное. Я пытался бросить пить, даже какое-то время посещал психоаналитика. Но в конечном итоге так и не сумел избавиться от собственных демонов. В результате девять лет назад, утром, в День благодарения, я проснулся, а ее уже не было рядом. Она оставила записку на кухонном столе. Потом сменила номер телефона и начала жизнь с чистого листа. Через месяц я получил документы о разводе и без раздумий подписал их. Если жена хотела свободы, я не собирался противиться этому – я и так уже превратил ее жизнь в ад.

Алекс потер переносицу и с тревогой посмотрел на меня.