Утренняя заря

— Курите? — поинтересовался Холло.

— Так точно, товарищ подполковник, курю.

— А что курите? Отвечайте быстро, но без соблюдения формальностей и не кричите как на плацу.

— В настоящее… время… я курю «Ласточку».

— Такими сигаретами я вас угостить не смогу, у меня есть только «Рабочий». Закуривайте, Видо.

— Спасибо.

Закуривая, подполковник краем глаза наблюдал за ефрейтором, не дрожат ли у того пальцы, когда он доставал сигарету и зажигал спичку.

Но нет, пальцы не дрожали, а пламя спички не колебалось и обжигало лишь самый кончик сигареты.

Подполковнику Холло не понравилась такая уверенность ефрейтора.

— Сколько вам лет, Видо? — неожиданно спросил он.

— Двадцать четыре с половиной, товарищ подполковник.

— Как так? Вам что, давали отсрочку от призыва?

— Нет, но так уж получилось. Знаете, я работал на разных стройках, в разных местах и два раза повестки не заставали меня, а два раза, когда я приходил в военкомат, меня отсылали обратно, говоря, что я уже за штатом.

— А какая у вас гражданская профессия?

— Мастер на все руки, — усмехнулся Видо.

— Но-но, Видо! Я вам не разрешал шутить со мной!

— Я не нашел более подходящего слова, — объяснил Видо. — В семье, у тестя, я выполнял самые различные работы, а тесть мой — частник. Имеет патент… чинит мотоциклы и машины в Обуде… Да и матери я во всем помогал: и машины чинил, и по хозяйству работал. А потом…

— Говорите, говорите, я вас слушаю, Видо.

— Слушаюсь… Словом, в семейном комбинате я был мастером на все руки: и шофером, и слесарем, и официантом, и такелажником, — всем, что только требовалось.

— И мужчиной, — не без ехидства заметил подполковник. — Не так ли?

— Приходилось… — весело ответил Видо.

— Дети у вас есть?

— Есть! — улыбнулся Видо. — Мальчик. Скоро три года исполнится, такой разбойник!

— Итак, мы выяснили, — подполковник положил руки на колени и откинулся на спинку стула, — что у вас есть жена и ребенок, а вы… Да знаете ли вы, чего заслуживаете?! В первую очередь такой лупки, чтобы… Э, да что там лупки! Вот взять да отослать это письмо к вам домой! Вашей жене! Вот оно! Возьмите его! Надеюсь, вам знаком этот почерк?

Видо побледнел. Он, словно парализованный, смотрел на пододвинутое к нему письмо, затем протянул за ним руку, которая предательски задрожала.

— Зна… знаком, — пролепетал он. — Только… Боже мой! Как оно к вам попало?

— Из бумажника вашего товарища, молодого солдата, которого вы опозорили… Фотографии голой женщины я отдал Шарангу. Знаете, блудливый вы кот, чем можете смягчить свою вину?

Видо взял себя в руки и тихо произнес:

— Ничем. Вернее…

— Вернее, что?

— Я ведь не деревянный и… и… — в голосе его зазвенело упрямство, — а вообще-то это мое личное дело, к тому же у нас законом охраняется тайна переписки, товарищ подполковник.

— Охраняется, а как же! — кивнул Холло. — Но эту подлость вы совершили, находясь на службе в армии. И по отношению к кому? По отношению к своему товарищу! А что касается тайны переписки, то не я вынимал это письмо из кармана… Давно вы знаете жену Шаранга?

— Вот уже несколько месяцев.

— Где вы познакомились?

— Возле части.

— При каких обстоятельствах?

— Случайно. Я как раз в тот день стоял на воротах, когда она приехала на свидание.

— И что было потом? Я вас слушаю.

Видо пожал плечами и продолжал:

— Так уж получилось! Судьба, видать. Мы понравились друг другу. Остальное — само собой, я же только воспользовался случаем.

4

Действительно, в тот день Видо был назначен в наряд дежурным по КПП, а вот что касается судьбы и прочего, то тут…

Между КПП и шоссе проходила железная дорога. По ней как раз проезжал состав, груженный сосновыми бревнами, приятно пахнущими хвоей и смолой, когда Чимас, юркий пройдоха из полкового оркестра, несусветный балагур-барабанщик, дернул Видо за локоть и восторженно воскликнул:

— Ну и ну! Посмотри-ка вой туда! Никак сама Софи Лорен пожаловала в наши края!

Сначала Видо даже не обернулся, так как знал, что Чимас любил дурачиться и разыгрывать сослуживцев.

— Да нет, ты только посмотри! — не отставал Чимас. — От одного вида этой девушки голову можно потерять!

Такое и на самом деле могло случиться!

Девушка не шла, а прямо-таки шествовала или, еще точнее, плыла по серой ленте шоссе. На ней было вязаное платье красного цвета, которое скорее подчеркивало, чем скрывало ее фигуру. А черные как смоль волосы в лучах осеннего солнца отливали синевой. Стоило только Видо посмотреть на красавицу, как у него сразу же пересохло во рту и страшно захотелось, чтобы она свернула сейчас с шоссе и направилась к проходной.

Она так и сделала, лишь на мгновение остановившись у будки стрелочника с полосатым шлагбаумом. Посмотрела сначала направо, затем — налево и, убедившись, что поезда нет, медленно поплыла по переезду, устланному плитками.

— Добрый день! — поздоровалась она, подняв голову, и посмотрела на солдат такими глазами, будто только сейчас заметила их. — Скажите, это казарма Ракоци?