Утренние колокола. Роман-хроника

Постепенно их отношения с Марксом становились прохладнее, пока не перешли в открытую ссору.

Летом 1844 года газеты Европы, одни с удивлением и негодованием, некоторые с сочувствием, писали о восстании силезских ткачей. Восстание было разгромлено, но говорить о нем продолжали.

В парижской газете «Вперед», выходящей на немецком языке, Руге напечатал статью и подписался «Пруссак». Статья высмеивала прусского короля и одновременно порочила восстание рабочих.

Выходцем из Пруссии был Маркс. Многие считали, что именно он написал ту статью. Марксу грозила высылка из Франции. А въезд в Пруссию был ему уже запрещен королевским указом.

Маркс ответил Руге через ту же газету. Он проанализировал восстание силезских рабочих и на опыте его выдвинул идею революционно-освободительной роли пролетариата. Такая мысль в устах философа, недавнего последователя Гегеля, казалась неслыханной. Одновременно Маркс заявил, что статья эта является его первой публикацией в газете «Вперед».

•

С попутчиками Фридрих разговаривал только по-французски.

Он с удовольствием замечал, как точно произносит слова.

И даже в Париже, когда заплутался в улочках Сен-Жерменского предместья, остановился около цветочницы и послушал несколько минут ее комканую речь, заговорил так же, как она, и получил в ответ милую улыбку:

– Улица Ванно, сударь, рядом. У меня там немало клиентов, и если вы захотите поселиться там, сударь, то надеюсь, наша встреча не последняя. Молодым мужчинам часто требуются цветы.

По лестнице к Марксам Фридрих поднимался со страхом. Он не дал себе пока четкого ответа, когда уедет из Парижа домой, потому что все зависело от этой встречи, и может быть, от первых ее секунд.

Дверь открыл сам Маркс – Фридрих сразу узнал его. На мгновение лицо Маркса стало удивленным, а потом Фридрих почувствовал и в глазах его и на лице радость.

– Дружище Фридрих, как я рад, что вы наконец приехали!

– Я не надолго, доктор Маркс. Еду из Лондона домой, в Бармен, и вот решил сделать крюк…

– Да входите же! Вы делаете отличный крюк! А то, что вы из Лондона, я знаю по вашим же письмам. Жаль, что жена и дочка уехали к матери, иначе бы я познакомил вас с двумя великолепными дамами, одной из них нет и полугода. Надеюсь, вы все же задержитесь в Париже и теперь-то уж мы с вами наговоримся…

И Фридрих ответил:

– Да, доктор Маркс, я задержусь.

•

Фридрих задержался в Париже на десять дней.

Уже в первый вечер они выпили с Марксом на брудершафт и перешли на ты.

– Жаль, что и Ленхен уехала вместе с Женни, она бы сварила прекрасный кофе, а теперь нам придется пить то, что получится у меня… Так вот, твоя статья в «Ежегодниках» – гениальный очерк политической экономии. Надеюсь, это тебе уже говорили?

– Боюсь, что ты преувеличиваешь, – Фридрих был смущен.

– Именно твои статьи заставили меня обратиться к изучению экономических работ. Счастье, что ты отошел тогда от «Свободных».

– До меня доходили кое-какие их статьи, с каждым разом там все больше нелепиц, и я хохотал над ними несколько вечеров.

Маркс внимательно взглянул на него:

– Думаю, что скоро ты познакомишься с ними поглубже.

Марксу надо было зайти в редакцию «Вперед».

– Пойдем вместе, – предложил он Энгельсу. – Сейчас, после закрытия ежегодников вокруг этой газеты собрались все радикальные силы. Бакунин даже поселился прямо в редакции… Газета бывает разноцветной, но что поделаешь, другой пока нет.

Перед уходом он завернул несколько номеров «Всеобщей литературной газеты». Ее выпускали старые знакомые – братья Эдгар и Бруно Бауэры в издательстве третьего брата – Эгберта.

– Это я для тебя. Ты, наверно, не читал последних статей Бауэра и компании. Мне хотелось бы знать, что ты о них думаешь. Пожалуй, с этим святым семейством Бауэров придется бороться всерьез.

Они вышли на улицу и сразу наткнулись на сорокалетнего человека с цепким взглядом. Человек заступил им дорогу.

– Могу предположить, что гражданин Маркс ищет себе нового сторонника? – спросил он язвительно. – Только не ошибитесь, господин Энгельс, в выборе друга, вы еще так молоды!

Маркс молча пожал плечами.

– И когда ваши пролетарии будут делить мое имущество, напомните им, что все вы стали известны благодаря мне! – крикнул он вдогонку.

– Неужели это Руге? – удивился Энгельс.

– Он. Возненавидел коммунистов и каждого, кто к ним прикасается, считает личным врагом.

– Как же он узнал меня?

– Возможно, по английскому покрою твоей одежды, но ведь и ты тоже узнал его. Так что смотри не ошибись в выборе друга.

До редакции газеты «Вперед» они дошли скоро.

– После закрытия «Ежегодников» здесь стали сотрудничать все, – объяснил Маркс, – и Гейне, и Гесс, и Бакунин, и Руге. Мою статью о силезском восстании ткачей ты, возможно, читал.

– Я ее хорошо знаю, очень точная статья.

В большой комнате было сильно накурено, несколько людей громко о чем-то спорили.

Энгельс узнал Гервега и другого – высокого, полнеющего, потного – Бакунина, того русского, который слушал когда-то лекции Шеллинга.