Утро красит нежным светом… Воспоминания о Москве 1920–1930-х годов

Разумеется, тут дело не обходилось без споров и женских слез. Жена, например, хотела иметь одни выходные дни с мужем, а тому по производственной необходимости выходные назначались на те дни, в которые жена, тоже по производственной необходимости, обязана была работать. Согласовать весь этот разнобой никому не было под силу, везде оставались обиженные. Весь коллектив на работе никогда не собирался (а ведь приходилось проводить и общие собрания!), семья тоже, включая школьников, не всегда имела единый выходной день. Хитрые люди норовили не брать выходные по первым – шестым и вторым – седьмым дням декады, так как эти дни выпадали на первомайские и октябрьские праздники. Словом, поводов для конфликтов было немало. Одним из выходов служило то, что свободные дни для той или иной группы работающих временами менялись.

Насколько помню, в школе, как и других учебных заведениях, непрерывка не действовала, поскольку надобности в ней не было. Кажется, вся наша школа «гуляла» по 5-м и 10-м дням каждой декады. Но именно в эти дни родители могли работать.

С введением пятидневки вошло в обиход незнакомое мне до того слово «декада» – десять дней, две пятидневки, но не любые, а от 1-го, 11-го и 21-го числа каждого месяца. Позднее я узнал, что этот термин был введен Великой французской революцией в 1792 году: якобинцы заменили декадой семидневную христианскую неделю. Но у французов декада состояла из восьми рабочих дней, в девятый и десятый день они отдыхали.

Была попытка присвоить дням пятидневки новые наименования: «пятилетка», «третий интернационал» и что-то в таком роде, но это, конечно, не привилось.

Непрерывка ввиду ее неудобств просуществовала недолго:

1 декабря 1931 года ввели единую шестидневную неделю с обще-выходными днями по 6, 12, 18, 24 и 30-м дням каждого месяца. Рабочий день продолжал состоять из семи часов, таким образом, рабочая неделя составляла 42 часа.

К тому времени поразительно быстро забылись названия дней старой семидневной недели: всякие там вторники, четверги, воскресенья воспринимались уже как допотопные архаизмы, никто о них не вспоминал. Говорили: первый день шестидневки, второй и т. д. Определить их можно было моментально, благодаря несменяемости общевыходных дней. Сейчас мы-мучительно размышляем, свободны ли мы будем, скажем, 12-го числа следующего месяца, без табель-календаря тут обойтись трудно. В 1930-е годы каждый точно знал: 12-го будет выходной, а 13-е – рабочий день. 18 августа не случайно сделали Днем авиации: это был общевыходной день.

Трудно сказать почему, но и пятидневки, и шестидневки существовали только в городах и рабочих поселках. На селе продолжала действовать традиционная неделя, и сельский попик регулярно служил в церкви, там, где она сохранилась, воскресную литургию как ни в чем не бывало.

Я уже учился в вузе, когда примерно за год до начала войны, в 1940 году, везде и повсюду восстановили обычную семидневную неделю с воскресеньем в качестве свободного от работы дня. Люди восприняли это без радости: на целый день удлинялась рабочая неделя, к тому же и продолжительность каждого рабочего дня увеличилась с семи до восьми часов, новая рабочая неделя снова составила 48 часов. Эти нововведения негласно (т. е. не в газетах и не по радио), а в производственных коллективах, на собраниях, объяснялись обострившейся международной обстановкой (шла Вторая мировая война), необходимостью наращивать индустриальную и оборонную мощь страны на случай неожиданных провокаций мировой буржуазии. В это же время ввели строжайшие наказания за опоздания на работу свыше 20 минут и прогулы – вплоть до тюремного заключения.

48-часовая семидневная неделя действовала всю войну и многие годы после нее. Только в 1956—60-х годах рабочий день был вновь сокращен до семи часов. Однако вскоре его удлинили до восьми часов, но выходным днем стало не только воскресенье, но и суббота (начало 1968-го года).

После войны добавилось праздников: появился столь радостный, хотя и «со слезами на глазах» День Победы; снова ввели свободный день 1 января, так как веселая встреча Нового года стала узаконенной (вместо этого отменили как нерабочий день дату памяти Ленина 22 января), стал общевыходным днем женский праздник 8 марта (в 1920—1930-е годы он именовался «Международным днем работницы», а не «женщины вообще» и оставался рабочим днем).

…Перечитав эту главу, я убедился, что в ней гораздо больше объективной информации, нежели личных впечатлений. Это естественно: сохранение в советском календаре религиозных праздников и всякие там пятидневки и непрерывки выпали на те времена, когда я еще не работал и не учился или только лишь начинал учебу. Тем самым многое меня обходило стороной (кроме, разве, ёлки) и было более известно по разговорам взрослых. Тем не менее главу эту оставляю: важно помнить и такую сторону давно минувших дней. Тем более что о ней ничего не знает молодое поколение, а мои ровесники и люди постарше успели позабыть. А забывать о том, чего не прочтешь ни в каком современном учебнике истории, ни в коем случае не следует.