Утро морей

Так он и выяснил, что Алла его опередила. Как только стало известно о предательстве Марины, эта гнида времени зря не теряла, она сразу же записала собственное обращение. К немалому сожалению Марата, ее источенный замгарином мозг порой соображал отменно, получше, чем у его людей.

— Друзья мои, я понимаю, что слова Марины Сулиной и ее судьба стали для вас ударом. Но, уверяю вас, волноваться не о чем! Мы выстоим. А начать спасение нам нужно с вытравливания заразы в наших рядах, и мы знаем, кто это. Уверяю вас, я не имею никакого отношения к тому покушению, о котором говорила Марина. Все это было исключительно инициативой Ковальчука, а я пыталась его остановить, мои слова просто вырвали из контекста!

И снова вернулось желание убивать. Пока он собирался советоваться с Аллой и включал ее в свои планы, она без сомнений швырнула его под колеса. Ничего, она еще пожалеет! Эта престарелая училка думает, что разбирается в стратегии и военных действиях? Ее ждет большой сюрприз!

К сожалению, все это означало, что даже при лучшем раскладе Марату не удалось бы удержать «Белый свет» в нынешних границах. О развитии на ближайшие месяцы можно было забыть.

Глава 3

Макс давно уже предполагал, что они в своей глупости перегрызут друг друга — и не прогадал. Он был не слишком доволен тем, что Марина Сулина легко отделалась, но она подняла нехилую волну, и это его успокаивало. Сообщество замгаринщиков, и без того немногочисленное, теперь разрывалось на части внутренними течениями. Кто-то выступал за Аллу Югову, кто-то — за Ковальчука, а там еще и появлялись новые персонажи, каждый из которых тянул одеяло на себя.

Их внутренние распри обеспечивали некий период стабильности, который можно было посвятить разработке вакцины и вспомогательных лекарств.

А там все шло даже лучше, чем смел надеяться Макс, когда ввязывался в эту авантюру. Вакцина, вырабатывающая невосприимчивость к замгарину у детей, была на стадии регистрации. Вакцина для адептов с небольшим стажем проходила последнюю стадию испытаний. А главное, появилась вакцина, действовавшая на измененных адептов.

Правда, эффект ее был ограниченным. Она не могла вернуть адептам прежнюю внешность — и никакие препараты не могли. Было окончательно установлено, что после десяти месяцев приема замгарина его физическое воздействие становится необратимым.

Зато вакцина полностью аннулировала его наркотический эффект, вот только Шурику это на пользу не пошло. Он наверняка уже сто раз пожалел, что предпочел испытания, а не тюрьму. Потеря замгарина здорово ударила по его и без того расшатанной нервной системе. Как и многие другие адепты со стажем, он просто не умел справляться с переживаниями самостоятельно… И это Шурик, у которого изначально и переживаний-то никаких не было, он начал принимать отраву исключительно для того, чтобы стать частью сообщества!

Но теперь все это стало неважным. Он метался по палате, как раненый зверь, и бросался на всех, кто рисковал подойти слишком близко. Макс несколько раз пытался поговорить с ним, но получал лишь непрекращающийся поток проклятий.

— Ну и что тогда? — удивлялся Макс в беседах с главным врачом. — Какой смысл колоть им эту вакцину, если она их с ума сводит?

— Не у всех такая реакция, как у вашего родственника. Он, надо сказать, стал самым негативным примером. Из двадцати человек, которым мы вкололи вакцину первым, шестнадцать демонстрируют стабильное психическое восстановление.

— Психическое — да… а физическое?

— Этого уже не будет, и сложно сказать, какое влияние окажет на них отмена замгарина в долгосрочной перспективе. Но нужно проверять, нужно пробовать. Никто из этих шестнадцати не высказал сожаления по поводу возвращения критического мышления.

— А жить с такими рожами они как собираются?

— Не будьте, пожалуйста, столь категоричны в суждениях, особенно при них!

— При них я не собираюсь, но их здесь нет, — рассудил Макс. — Так как же?

— Пластическая хирургия, парики, макияж — ресурсов хватает, было бы желание.

— Ну, у этих шестнадцати желание определенно есть. А остальные четыре? С ними что?

— Пример их реакции вы уже получили от Александра.

— Яс-сно…

— Не спешите с выводами, ничего еще не ясно. Да, сейчас эти пациенты ведут себя буйно и едва ли адекватно. Но, возможно, дальше все изменится? Более восьмидесяти процентов получили шанс на новую, полноценную жизнь. Уже это отличный результат.

Да уж, если смотреть только на цифры, результат отличный. Но ведь человеческие жизни — это больше, чем цифры. Каждый из этих четверых — чей-то сын, муж, друг… И до введения вакцины они еще могли исполнять эти роли, а теперь уже нет. Наверно, это адекватная цена за общий успех, но ровно до тех пор, пока ее не придется платить лично тебе.

Макс старался думать о хорошем. Он не сдавался, он ездил к Шурику при каждой возможности — и неизменно получал свое ведро проклятий. Он начал приезжать раз в неделю, потом — раз в две недели, и даже эти редкие визиты раздражали Макса, потому что отвлекали его от по-настоящему важных дел.