Утро туманное

– Ну а как, как иначе-то? Ведь всех в детстве стыдят, правда? А кто еще ребенку скажет, как надо и как не надо? Я ведь ничего не придумываю, как есть, так и есть… Я думаю, Лялька и сама это все понимает… Я столько в нее вложила, изворачивалась, как могла… Да она же у меня в первых ученицах в балетной школе была, я так ею гордилась! Думала, хоть она… Вместо меня… Я ведь тоже первой ученицей была в этой школе, но пришлось все бросить, когда забеременела в семнадцать… Но у меня же причина была, я ребенка решила оставить! А она… А она взяла и просто так все бросила! Что я, радоваться должна была, да? И в обычной школе тоже концерты выкидывать начала, с плохой компанией связалась, вот дома не ночует! А я с ума схожу… Ну вот чего ей не хватает, понять не могу?

– Ну, это бывает… Она вырвалась из строго распорядка балетной школы, ее понесло. Не сумела адаптироваться. А тут вы еще с постоянными упреками и пристыживанием… И откровенной досадой…

– Да не с постоянными я упреками, с чего вы взяли! И про досаду я ей ничего не говорю!

– Может, и не говорите. Но постоянно это транслируете. А в этом очень трудно ребенку находиться, поверьте.

– Но я же стараюсь, что вы… Я ведь все для нее делаю… Она сыта, одета, обута, домашней работой не загружена. Я все сама… Все для нее…

– А может, не надо все для нее, а? Может, и для себя надо?

– Ну, что вы такое говорите… Это же мой крест. Мой выбор. Нет, я по-другому не смогу… Я всю себя дочери посвятила.

– И ужасно этим гордитесь, да? Высоко держите над головой это знамя? Так ведь легче жить, правда? Вам – легче и приятнее?

Он произнес это довольно насмешливо, и у Наташи сердце дрогнуло от возмущения и обиды. Даже слезы выступили на глазах, и она смахнула их сердито ладонями. И проговорила горделиво:

– Ну, знаете ли… Зря я к вам пришла, наверное. Я за помощью к вам пришла, а не для того, чтобы вы… Чтобы вы…

– Ладно, простите меня, Наташа. Я вижу, что вы не готовы принимать критику в свой адрес. И просто не слышите меня. Ладно… Я больше не буду, правда. По крайней мере, сегодня…

– Что значит – сегодня? Это значит, завтра будете меня мучить? А не лучше ли вам прямым делом заняться – начать мою дочь искать?

– Да. Начнем искать. У вас есть контакты ее друзей?

– Новых друзей нет… Она меня с ними не знакомила. Ну, я имею в виду тех друзей из плохой компании… А телефоны ее одноклассниц есть. Но они не знают ничего, Лялька в последнее время с ними не общалась.

– Вы уверены, что не знают?

– Да я говорила сегодня с Ксюшей, она за одной партой с Лялькой сидит! Она сказала, что не знает, куда Лялька могла уйти… Правда, говорит, видела, как после школы ее два парня встречали. Один такой подозрительный, в косухе и бандане…

– Отчего ж подозрительный-то?

– Ну, разве нормальные мальчики ходят в бандане? Это же ведь тоже своего рода вызов…

– Ну да, ну да. А давайте-ка мы вместе с вами сходим к этой Ксюше, а? Еще раз поговорим… Может, она еще что-то вспомнит… Когда говоришь с глазу на глаз, гораздо лучше все вспоминается, могу вас уверить.

– Ну, если так надо… Я на все готова…

– Тогда давайте в городе встретимся… В каком районе Ксюша живет?

– В Комсомольском… Недалеко от моего дома. Да все Лялькины одноклассники в нашем районе живут…

– Вот и хорошо. Тогда я вас жду в шесть часов на углу Комсомольской и Малышева. У гастронома. Ведь там есть гастроном, правда?

– Да, есть… А почему не сейчас? Почему в шесть?

– До шести у меня еще дела… Извините, раньше никак.

– Да, да, я понимаю… – немного разочарованно проговорила Наташа. – Я просто думала, что вы сразу мою Ляльку искать начнете…

– Найдем, не волнуйтесь.

– Так я пошла, да? Ой, а вы же еще сумму мне не озвучили… Сколько я вам буду должна?

– А это уже второстепенный вопрос, Наташа. По результату будем решать. Может, и ничего мне не будете должны.

– В смысле?

– Никаких потайных смыслов. Просто не думайте об этом, и все. Поживем – увидим… А сейчас извините, мне пора на встречу бежать!

– Да, да, конечно… Значит, в шесть у гастронома…

Из кабинета они вышли вместе, но пока она копошилась с курткой, Артем успел спуститься с крыльца, сесть в машину и рвануть с места. Мог бы и подвезти, кстати… Или предложить хотя бы… Ну да ладно. По холодку пройтись тоже хорошо, щеки освежить. А то горят пламенем возмущения и стыда, будто и впрямь наизнанку себя вывернула… А главное – зачем? Чтобы еще хуже себе сделать? Куда уж хуже-то…

* * *

Все-таки она причесалась и подкрасилась. Почти автоматически. Замазала круги под глазами, тронула губы помадой. И сама себе нашла оправдание – и впрямь появляться в таком виде на людях неприлично. И даже заставила себя съесть бутерброд и выпить большую чашку крепкого кофе – голова совсем ничего не соображала после бессонной ночи, все тело ныло от напряжения. Потом вдруг спохватилась – ей же на смену завтра с утра! А вдруг до утра Лялька не найдется?

Надо звонить администратору в супермаркет, решать вопрос. И тут же кликнула знакомый номер, проговорила в трубку почти с вызовом:

– Елена Сергеевна, это Наташа Воронцова! Я завтра не смогу выйти на смену, извините!