Утро туманное

– Да я когда к ней подошла с тем разговором… Ну, чтобы меня в тусовку взяли… Она вроде как пообещала, что с ребятами поговорит, когда приедет. Я спросила, мол, когда приедешь-то? Она так недовольно мне ответила – через неделю только… Потому что меня родаки с собой на Мальдивы увозят. Во печалька у девки, ага? На Мальдивы увозят… Меня бы кто так опечалил!

– А когда ты с ней разговаривала, Сонь?

– Да дня четыре дня назад… Стало быть, она только через три дня вернется.

– Ну а я что говорю, что? И я про то же! – снова встряла в их диалог Сонькина мать. – Их на Мальдивы, блин, возят, а они! Всю жизнь свою им отдают, воспитывают! Кто как может, по средствам да по возможностям… Я ведь тоже стараюсь, как могу, как умею… Не с Мальдивами, конечно, воспитываю, но тоже всю душу вкладываю! А толку? Одни только оскорбления в ответ слышу… Все уйди, мать, да отстань, мать… Ой, да чего там! Сколько волка ни корми…

Пока женщина произносила стихийную речь, Сонька зеленела лицом. Потом решительно шагнула к двери, проговорила почти спокойно:

– Все, хватит, мам. Вали отсюда. Не выноси людям мозги. Думаешь, им так надо тебя слушать? Вали, пока я совсем не распсиховалась. Я на грани уже.

– Вы слышали? Вы слышали, да? – слезным голосом проговорила хмельная женщина. – Вот вы умные вроде… Такие деловые пришли… Вот скажите, как мне надо ее воспитывать, а? Что мне с ней делать? Как еще себя наизнанку вывернуть, скажите?

– Ничего не надо с ней делать, – спокойно и почти доброжелательно произнес Артем. – Все что можно вы уже сделали.

– А что я сделала, что?

– Как что? Испортили своему ребенку детство и юность. И скажите ей спасибо, что она в таких условиях выжила и выживает. И личностью достойной будет, я уверен. Есть в вашей дочери стержень, есть. Я бы на ее месте давно уже свихнулся.

– Да ты… Да кто ты такой, чтобы меня учить? Приперся нахалом в мой дом, рассуждает сидит… Да ты хоть знаешь, как мне доченька-то досталась? Как ее папаша меня, беременную, смертным боем бил? Как я с ней намыкалась по чужим людям, пока мои бабка с дедом не померли да квартира эта мне не досталась? Я ж ее в сиротский дом не отдала, хотя могла бы при таких жизненных обстоятельствах! Я, может, и пью потому, что света белого не видела при такой жизни… Что ты понимаешь-то обо мне, что?

– Уходи, мам. Пожалуйста. Не начинай, – строго проговорила Сонька, пытаясь вытеснить мать за дверь. – Он же не к тебе пришел, он ко мне пришел… Давай, давай, мам… Сейчас твой сожитель проснется, иди закуску ему приготовь, картошки свари. Иначе будет как в прошлый раз… Помнишь?

Видимо, «прошлый раз» был довольно суров со стороны сожителя. Женщина наморщила лоб, погрозила дочери пальцем, но ничего не сказала, послушно шагнула за дверь. Сонька быстро закрыла ее и дернула за щеколду, словно боялась, что мать передумает уходить. Потом повернулась к ним, произнесла со вздохом:

– Вот так и живу… А что делать? Все равно мне уйти некуда. И одну мать не могу оставить, сожитель прибьет ее к чертовой матери. Точно прибьет… У него рука тяжелая, на себе испытала.

– Любишь ее, да?

– Люблю. Стыдно сказать, но люблю.

– Да отчего ж стыдно, Сонь? Это нормально… – тихо произнес Артем.

– Хм… Не вижу ничего нормального, если честно.

– Ну, это под каким ракурсом посмотреть… Понимаешь ли, Сонь, вам в сложившейся ситуации пришлось ролями поменяться. Это ты ей мать, а она тебе – непутевая дочь. А поскольку ты мать, у тебя и зона ответственности никуда не делась. Не можешь ты уйти и бросить ее. Но это не есть хорошо, Сонь…

– Да я знаю, что не хорошо. Пропаду я с ней, не выберусь из этого дерьма. Хотя стараюсь… Вон и учусь хорошо, зубрю напропалую, в институт хочу поступить. Да я и в тусовку эту хотела попасть потому, что там все ребята продвинутые, с ними интересно. Они настоящей жизнью живут. А меня не берут… Я ж выгляжу как чучело. Знаете, как меня материн сожитель зовет? Недокормыш… И ведь он прав, сволочь. Я все детство голодной была. Булки в супермаркете воровала. Схвачу булку, присяду пониже, чтобы камера меня не увидела, и ем ее быстро-быстро. Смешно, да?

– Сонь… А ты приходи к нам… Ну, хотя бы на выходные, хочешь? Мы с Лялькой рады будем… – с жалостью в голосе произнесла Наташа.

Артем глянул на нее странно, как ей показалось, с досадой, а Сонька проговорила насмешливо:

– Пожалели меня, да? А вот не надо меня жалеть. Ради бога, не надо. Я сама выберусь, и все у меня будет. И образование, и работа хорошая, и семья отличная. И знаете почему? Потому что я умею все это ценить… Другим родители все на тарелочке с голубой каемочкой преподносят, а я сама всего добьюсь, понятно? И уважать сама себя за это буду… И мамку вылечу, когда денег много заработаю… За деньги все можно сделать, я знаю. А вы… Вы лучше сами себя пожалейте. Это ведь от вас дочь сбежала, не от меня…

Наташа моргнула растерянно, не ожидая такого мимолетного хамства. И даже не знала, что Соньке ответить. Хорошо, что Артем пришел на выручку.

– Ну, мы пойдем, Сонь. Спасибо тебе за помощь.

– Да чем я вам помогла? Ничем и не помогла…