Утро туманное

Но все сложилось как сложилось. И она вовсе не жалеет… Вся жалость умерла давно. Вернее, она сама ее убила. А как иначе? Если б не убила, как бы смогла доченьку любить беззаветно, безусловно, напрочь забыв про себя?

Пока Семен ходил за вином, Артем успел положить ей в тарелку всяких вкусностей, проговорил почти требовательно:

– Ешь, Наташа, ешь. Тебе надо поесть. Ты очень бледная. Ну что это такое – ни кровинки в лице нет!

Он так это произнес – ни кровинки в лице… Так заботливо, что она чуть не заплакала. Почему-то себя жалко стало… Как давно, боже, как давно о ней никто не заботился! С тех пор как мама умерла… Правда, тетя Варя, Катькина мать, иногда о ней заботу проявляет, когда звонит… Но тетя Варя в основном на Катьку жалуется. Не нравится ей Катькин образ жизни. Внуков ей хочется, мужа хорошего для Катьки. Как и всякой матери, наверное. Еще все время повторяет – мол, ты молодец, Наташка, ты хоть для себя родила, пусть и без мужа! Трудно тебе, а ты терпи, потому что все правильно… И она тете Варе благодарна за эти слова. Пусть хоть такая, но поддержка.

– А вот и вино! – услышала она голос Семена. – Я вам налью сейчас и уйду, не буду мешать. Тем более у меня там дела… Приятного ужина, ребята!

Семен ушел, а она сидела не двигаясь, смотрела в тарелку. Есть и правда не хотелось. Даже такой вкусности не хотелось, как салат с крабами. И этого мяса непонятного, на вид сырого, тоже не хотелось… Смотрела на него почти с ужасом.

– Ты не любишь ростбиф? Здесь его очень вкусно готовят, поверь… – тихо удивился Артем.

– Я верю. Я обязательно попробую. Спасибо.

– Ну вот… Еще не съела ничего, а уже благодаришь. И давай-ка вина выпей… Тебе расслабиться надо. Ты слишком напряжена. Можешь лопнуть, как струна. Ну, пригуби хотя бы…

– А ты?

– А мне нельзя. Я за рулем. Я только есть буду. С утра голодный хожу, перекусить некогда.

– Тогда и я пить не буду! Что я одна… Сама с собой, как алкоголик?

– Ну, я могу с тобой чокнуться для приличия… Давай, давай, расслабляйся!

– Да как, как я могу расслабиться? Как, если я даже не знаю, где Лялька? И с кем… И что с ней… Нет, я не могу…

– Можешь. Если ты лопнешь от напряжения, Ляльке твоей от этого лучше не станет. Давай, давай… Считай, что это лекарство. Так надо, Наташ, поверь…

Голос его звучал спокойно и уверенно, и Наташа подумала устало – может, правда вина выпить… Взять и опрокинуть в себя весь бокал, и пусть он думает про нее что хочет. Может, и правда легче станет? Сам же говорит – как лекарство… А лекарство маленькими глоточками не пьют!

Вино оказалось таким вкусным, что, пока пила, пыталась вспомнить его название. Наверняка у них в супермаркете есть такое вино. Надо будет купить для Катьки…

Поставила пустой бокал на стол, победно глянула на Артема. Так вот тебе! Не надо было уговаривать!

– Молодец… А теперь поешь. Мне ж неудобно, я ем, а ты нет…

– Зато я пью. Забыла уже, когда в последний раз вино пила… А это мясо правда сырое? Или только выглядит так?

– Попробуй, узнаешь. Ты что, и впрямь никогда не ела ростбиф?

– Не-а… Ко мне вообще это слово очень применимо – никогда… О чем ни спроси, того я и не делала – никогда… Смешно, правда?

– Ну, я бы этого не сказал… Грустно скорее…

– Да отчего же грустно? Как есть, так и есть! Вот ты думаешь, я случайно этот драный свитер надела, да? Впопыхах? А вот и нет! Просто у меня другого свитера нет, понимаешь? Только этот! И приличной одежды не было никогда! Я ношу только то, что мне подруга отдаст, что ей самой уже надоело. Да, все так и есть. Все – никогда… О чем ни спроси – никогда, никогда…

Наташа чувствовала, что ее несет. Куда-то не в ту сторону несет, и остановиться уже не могла. Видимо, бокал вина так подействовал – открыл плотину ненужного откровения. Довольно болезненного откровения, как показалось. Еще и расплакаться может, вот уж совсем нелепо будет выглядеть… Зачем, зачем она выпила это вино? Зачем… Наверное, и правда поесть надо, а то еще что-нибудь такого наговорит, потом самой стыдно будет!

Мясо оказалось очень вкусным, и салат с крабами, и жареный сулугуни, и еще что-то незнакомое на тарелке… Все уплела, сама не заметила как. А еще не заметила, как Артем снова налил ей вина в бокал. И запротестовала, махнув ладонью:

– Ой, не надо, я не буду больше… И без того уж пьяная, несу всякую чушь.

– Тогда я должен тебе сказать, что ты очень даже грамотно несешь эту чушь. Правда. Литературно так… Читаешь, наверное, много?

– Да, читаю много. Правда, книги для меня – дорогое удовольствие, но я давно еще в библиотеку записалась. Это, слава богу, бесплатно. Меня уже там знают…

– А что читаешь?

– Да все подряд… Классику люблю, детективы, романы… Под настроение, в общем… Иногда всю ночь подряд могу с книгой в кресле просидеть. Понимаешь, я там живу, в книгах… Я там спасаюсь…

– От чего спасаешься?

– Да от этого самого «никогда» и спасаюсь. В моей жизни все «никогда», зато в книжной жизни все есть и все можно. Да, я там живу…

– А расскажи мне о себе, Наташ.

– В смысле? Я ж тебе уже все рассказала…