Увечный бог. Том 1

– Но я и так знаю, что это, Ваше величество. Я нашла ответ – в тот самый миг. А теперь понимаю, как оно с тех пор слабело у меня на глазах. Как его свет исчезал из этого мира. Вы ведь сами видели отчаяние адъюнкта – о да, она в отчаянии. Нас слишком мало. И мы не справляемся. То драгоценное, что она нашла, – она заплатила за него, а сейчас выясняется, что цена оказалась слишком высокой. Для нее, для Охотников за костями, для нас.

– Выходит, зеркало не лгало, – оскалил зубы Спакс.

– Ложь, сэр, заключалась в вере. В то, что оно может победить, что оно вообще может выжить. Понимаете, она ведь и в самом деле всего лишь смертная женщина, и сил у нее ничуть не больше, чем у остальных. Она провела на войне – как я сейчас думаю – всю свою жизнь. Стоит ли удивляться, что теперь она спотыкается?

Спакс вызвал в памяти переговоры и покачал головой:

– Она где-то черпает силы, Кругава. Вы сами это видели – все мы видели, чтоб его!..

– Она меня отвергла.

Абрастал хмыкнула.

– И вы почувствовали себя униженной? И все вот это – оттуда?

– Ваше величество, – тон Кругавы сделался жестким. – С самого начала я считала себя лишь отражением ее веры. Я была бы для нее непоколебимым союзником – верным ей и только ей одной, куда бы она нас ни повела. И я также знала, что мы понимаем друг друга. Как бы я ни нуждалась в ней – и в том, что она в себе несет, – она, в свою очередь, нуждалась во мне. Как вы не поймете? Источник ее силы был во мне. Стоило ее вере пошатнуться, все, что ей было нужно, – взглянуть на меня. – Кругава подняла к лицу ладони, прикрыв ими глаза, медленно наклонилась вперед. И сдавленно произнесла: – Но она меня отвергла.

Спакс бросил взгляд в сторону Абрастал и встретился с ровным взглядом королевы. Вождь гилков медленно кивнул.

– Вы ставите меня в сложное положение, Кругава, – сказала Абрастал. – Если я понимаю вас правильно, вы сейчас полагаете, что, отвергая вас, адъюнкт фактически утратила и собственную веру. Но разве дело не в стратегии? Две цели, не одна, и поэтому силы следует разделить. С учетом того, что собой представляет Стеклянная пустыня…

Но Кругава, не отводя рук от лица, лишь покачала головой.

– Неужели вы верите, что она считает – пустыню можно пересечь? С целой армией?

Спакс разразился потоком баргастских ругательств, потом добавил:

– Но какой в этом смысл? Даже если она затеяла самоубийство – не может же она быть настолько чудовищной эгоисткой, чтобы забрать с собой и всех своих солдат?

– Вам, я так полагаю, – проговорила Кругава, уронив руки и глядя ему в лицо, – еще предстоит познакомиться с третьим голосом в этом извечном споре.

– О чем это вы сейчас?

– Об отчаянии, сэр. Да, у нее хватило бы воли, чтобы пройти вместе с армией сквозь Стеклянную пустыню, но сейчас она делает это без веры. Ее больше нет, она отослана прочь…

– Вы можете, – перебила ее Абрастал, – чистосердечно полагать себя истинным и непоколебимым отражением веры Тавор, но мне кажется, ваша убежденность, что и Тавор видела в вас – дословно – то же самое, сама по себе есть предмет веры. Отчаяние, в котором вы сейчас находитесь, – вы ведь сами себя туда и загнали.

Кругава покачала головой.

– Я видела, как оно слабеет. Видела, как его свет исчезает из этого мира. И я видела ее отчаяние. Нас слишком мало. Мы не справляемся. То, что сияло у нее в руке, – оно умирает.

– Скажите мне, что это было, – прошептала Абрастал. – Когда вы говорили про три стороны в споре. Одна из них – вера, другая – отчаяние. Скажите мне, что у нее в руке? Что слабеет и умирает?

Спакс в изумлении обернулся к Абрастал.

– Огневолосая, ты что, еще не поняла? То, чей свет исчезает из этого мира? Оно зовется состраданием. Она держит его в руке и несет Павшему богу. И всем нам.

– Но этого мало, – прошептала Кругава. – Нижние боги, этого мало.

Книга четвертая Кулаки этого мира