Увечный бог. Том 1

– Вы не все, кто остался, – сказала она, подъехав ближе. – Не может быть.

Капитан Рутан Гудд покачал головой.

– Они недалеко. Лиги две, могу поспорить.

– Мы думали, что скоро догоним, – добавил Флакон.

– И насколько все было плохо?

– Еще не знаем, – ответил капитан, разглядывая ее коня. – Скакун выглядит слишком бодро, Масан Гилани.

– Не бывает, – ответила она, спешившись, – слишком бодрого коня, сэр.

Он поморщился.

– Значит, ничего объяснять не будешь.

– Разве ты не дезертировала? – спросил Флакон. – Если так, Масан, то ты едешь не в том направлении, если только не желаешь, чтобы тебя повесили.

– Она не дезертировала, – сказал Рутан Гудд, продолжив путь. – Специальное задание адъюнкта.

– Откуда вы знаете об этом, сэр? – спросила Масан, догоняя мужчин.

– Я не знаю. Просто догадываюсь. – Он пригладил бороду. – Есть у меня такой талант.

– У капитана талантов много, – пробормотал Флакон.

Что бы ни происходило между этими двумя, Масан должна была признать, что рада их видеть.

– И как же вы отстали от армии? – спросила она. – Кстати, выглядите оба ужасно. Флакон, ты купался, что ли, в крови? Тебя не узнать.

– И ты бы так выглядела, – резко ответил он, – пролежи под пятью десятками трупов полдня.

– Ну, не так долго, – поправил капитан.

У Масан перехватило дыхание.

– Значит, вы были в бою, – сказала она. – Что за бой? Во имя Худа, что произошло?

– Кое-чего не хватает, – ответил Флакон, пожав плечами.

– Кое-чего?

Он уже хотел что-то сказать, но передумал и признался:

– Я не все помню. Особенно… э… во второй части. Ты же знаешь, Масан, о потерях среди офицеров малазанской армии? – Он ткнул большим пальцем в Рутана Гудда. – Его не касается.

Капитан сказал:

– Если в его голосе звучит обида, то потому, что я спас ему жизнь.

– А самодовольство в голосе капитана…

– Прекрасно, – отрезала она. – Да, адъюнкт посылала меня разыскать кое-кого.

– И у тебя явно не вышло, – заметил Флакон.

– Наоборот, – сказал Рутан Гудд.

– Но кожа у меня свербит, случаем, не от блох?

Рутан Гудд оскалился.

– Может, и так, солдат. Честно говоря, меня удивляет, что ты вообще можешь что-то чувствовать… знаю, знаю, ты – маг. Бритая костяшка Скрипача, да? Все равно, эти бестии умеют прятаться.

– Попробую догадаться: они внутри коня. Это связано с легендами про…

– И мораль этих легенд, – прервал его Рудд, – постоянно недооценивают. И это никак не связано с тем, о чем ты думаешь. На самом деле мораль этой сказки – «не доверяй коням». Иногда люди слишком пристально смотрят на подобное. А иногда, разумеется, недостаточно пристально. Но, как правило, вообще не смотрят.

– Если хотите, – сказала Масан Гилани, – я попрошу их показаться.

– Вот уж совсем не желаю…

– А я желаю, – перебил Флакон. – Прошу извинения, сэр, что прервал вас.

– Не могу принять извинения, солдат. А по поводу твоих гостей, Масан Гилани, твое предложение категорически…

Вокруг завихрились пыльные столбы.

И через несколько мгновений появились пять т’лан имассов.

– Нижние боги, – пробормотал Рутан Гудд.

Немертвые воины разом поклонились капитану, и один из них произнес:

– Приветствуем тебя, Старший.

Второе ругательство Гудд произнес на языке, которого Масан Гилани никогда не слышала.

«Все не так, как ты думаешь», – сказал он, когда седые фигуры склонились перед ним. И замолчал. Вскоре т’лан имассы снова пропали, и три воина двинулись дальше в сгущающуюся ночь.

Флакону хотелось заорать. Последние несколько дней в обществе капитана превратились в испытание на терпение и стойкость. Он был несловоохотлив. Рутан Гудд. Или как твое имя на самом деле. Не то, что я думаю? Откуда тебе знать, что я думаю? И потом, именно это я и думаю. У Скрипа есть бритая костяшка, и, похоже, есть и у адъюнкта.

Худом проклятый Старший бог – в конце концов, перед каким еще «Старшим» стали бы кланяться т’лан имассы? С каких это пор они вообще кланяются?

«Бесконечно торопливый град вопросов Масан Гилани иссушил т’лан имассов в пыль», – решил Флакон. Но секреты прошлого не желают выходить на свет. Как менгиры, они таят все глубоко внутри. И дело даже не в раздражающей стеснительности. Им просто все равно. Объяснения? Да с какой стати? Кому какое дело, что тебе якобы нужно знать? Если я камень, обопрись на меня. Если я развалины, пусть твоя усталая задница отдохнет на булыжниках. А если я – Старший бог, что ж, Бездна тебя забери, не жди от меня ничего.