Увечный бог. Том 1

Но он же скакал на на’руков, хотя мог умчаться в другую сторону. И пришел, и встал там. И кто он тогда? Еще один таинственный незнакомец на службе у адъюнкта Тавор Паран из Унты? Но почему? Даже императрица отказалась от нее в конце. Ян’тарь, Быстрый Бен, даже Скрипач – остались с ней, даже если это стоило им жизни.

Солдаты бормотали, что она не вдохновляет их. Солдаты ворчали, что она – не Дуджек Однорукий, не Колтейн, не Краст, не Дассем Ультор. Не знали, кто она. Да никто из нас не знал, если на то пошло. Но посмотрите: вот они мы, возвращаемся к ней. Далхонская всадница, которая может скакать как ветер… и мощный ветер. Старший бог… и я. Нижние боги, я потерял разум.

Точнее, он порвался на части. Только Быстрый Бен может собрать его обратно. Я чувствую себя другим? Я изменился? А как мне это понять?

Но я скучаю по Охотникам за костями. Скучаю по своему разнесчастному взводу. И по проклятому адъюнкту.

Мы – всего лишь меч в ее руке, но нам это нравится. Ладно, пользуйся нами. Только стильно.

– Впереди огни лагеря, – сказала Масан Гилани, которая уже снова забралась в седло. – И похоже, охренительно большого.

– Ее союзники подошли, – сказал Рутан Гудд и добавил: – Надеюсь.

Флакон фыркнул.

– Капитан, а она знает, что вы живы?

– Откуда?

– Ну, так ведь…

– Я капитан, солдат.

– Который один помчался навстречу легиону на’руков! Закованный в лед! С ледяным мечом! А конь…

– Ну хватит, Флакон. Ты не представляешь, как я сожалею о том, что сделал. Хорошо быть незаметным. Может, когда-нибудь вы, люди, поймете это и позабудете безумные амбиции, полную самообмана манию величия. Вас не высрал высший бог. Вы не нарисованы на божественной плоти, вы ничем не отличаетесь от других. Да что же с вами такое? Втыкаете палку себе в задницу и гордитесь, как высоко и прямо смотритесь. Солдат, ты думаешь, что перестал ползать в тот день, как тебя отлучили от мамкиной титьки? Так слушай: ты до сих пор ползаешь, парень. И наверное, не перестанешь никогда.

Ошарашенный тирадой, Флакон молчал.

– Ступайте вперед, – сказала Масан Гилани. – Мне надо отлить.

– А только что – это конь был? – спросил Рудд.

– Ах, как смешно. – Она натянула поводья.

– Так они поклонились вам, – сказал Флакон, когда они с капитаном двинулись дальше. – А что же на мне вымещать?

– Я не… а, не важно. И по поводу твоего вопроса: нет, адъюнкт ничего обо мне не знает. Но, как ты и сказал, моей драгоценной анонимности пришел конец – ну или придет, как только мы достигнем лагеря и ты побежишь к своему сержанту.

– Уж точно побегу, – ответил Флакон. – Но, если желаете, не для того, чтобы трепать, что вы – Старший бог.

– Бог? Да не бог, Флакон. Сказал же: все не так, как ты думаешь.

– Я сохраню ваш ужасный маленький секрет, сэр, если хотите. Но мы ведь все равно видели то, что видели в тот день, так ведь?

– Магия Буревсадников, да. Она.

– Она.

– Я позаимствовал ее.

– Позаимствовали?

– Да, – отрезал капитан. – Я не ворую, Флакон.

– Разумеется, сэр. Зачем бы вам?

– Именно.

Флакон кивнул в темноте, слушая, как Масан догоняет их.

– Позаимствовали.

– Буревсадников не понимают.

– Несомненно. Дикий ужас мешает.

– Интересно, – пробормотал Рутан Гудд, – цели каким-то образом совпали. А я слишком стар, чтобы верить в совпадения. Не важно. Мы делаем, что делаем, и все.

– Так Скрипач всегда говорит.

– Скрипач мудр, Флакон. И он лучший из вас, хотя вряд ли многие видят это так же ясно, как я.

– Скрипач, да? А не адъюнкт, капитан?

Рутан Гудд вздохнул, очень печально.

– Я вижу пикеты.

– И я вижу, – сказала Масан Гилани. – Не малазанские. Изморцы.

– Наши союзники, – Флакон уставился на Рутана Гудда, но тот в темноте, конечно, не видел. Хотя, что темнота для Худом проклятого ледоносного Старшего бога, почитаемого имассами?

Тот заговорил:

– Я просто догадался, Флакон. Честно.

– Ты забрала мой гнев.

Голос звучал из тени. Моргая, Лостара Йил медленно приподнялась; мех сполз на пол, и прохладный воздух окатил ее голые груди, спину и живот. Слева от нее, на единственной табуретке в палатке, сидел кто-то в сером шерстяном плаще с капюшоном. Ладони, лежащие на коленях, были белы как кость.

Сердце Лостары заколотилось в груди.

– Я чувствовала, – сказала она. – Словно потоп. – Она вздрогнула и прошептала: – И я утонула.

– Твоя любовь призвала меня, Лостара Йил.

Она нахмурилась.