Увечный бог. Том 2

– Знаешь, звучит… тупо. – Он посмотрел на Урагана. – Когда просто говоришь вслух.

– Продолжай, – прорычал Ураган; Геслер видел, как побагровело лицо громадного воина от нахлынувших чувств, он и сам ощущал их, и от них словно закипал воздух.

– Продолжай, Геслер, а если будем выглядеть дураками… пусть, как-нибудь переживем. – Вздохнув, он посмотрел на Оноса Т’лэнна. – Почему мы здесь? Честно говоря, мы и сами не уверены. Но… думаем, что пришли, чтобы исправить старую ошибку. Потому что так надо, вот и все.

Воцарилось молчание.

Геслер обернулся к Урагану.

– Так и знал, что глупо прозвучит.

Заговорил Онос Т’лэнн:

– Что ты ищешь на шпиле, Геслер из Малазана?

– Сердце Увечного бога.

– Почему?

– Потому что мы, – ответил Ураган, – хотим освободить его.

– Он скован.

– Мы знаем.

Онос Т’лэнн помолчал и сказал:

– Хотите бросить вызов воле богов?

– Как нечего делать, – ответил Ураган.

– Зачем вы хотите освободить Падшего?

Ураган замешкался, и Геслер, неловко двинувшись в чешуйчатом седле, сказал:

– Худ нас побери, мы хотим отправить его домой.

Дом. От этого слова Онос Т’лэнн чуть не рухнул на колени. Что-то ревело внутри черепа. Он-то думал, что это голос его собственной ярости… но теперь различал множество голосов в этой какофонии. Не только освобожденные мысли т’лан имассов преследовали его; не только далекий пожар отатаралового дракона и элейнтов; его оглушали нескончаемые отголоски ужасной боли… жизнь, которая когда-то процветала на этой земле, а затем после долгих страданий увяла. А на каменной скале, на треснувшем шпиле – сердце беспокойного вулкана, – где кровь земли течет так близко к поверхности, на вьющихся вокруг потрескавшегося, изъеденного основания тропах – разбитый кусок разбитого бога, существа, которое извивалось в муках тысячи лет. Совсем как т’лан имассы. Совсем как мы.

Тень трона – разве не холодное, пугающее место? И все же Келланвед… ты и вправду предлагаешь помощь? Бросишь тень, которая защитит нас? Скроет? Унизит во имя человечности?

Когда-то я назвал вас нашими детьми. Нашими наследниками. Простите мою иронию. При всей корыстности вашего рода… Я думал… думал… не важно.

Мыслями он обратился к своим последователям и нашел среди них ту, которую искал. Близко – почти за его плечом.

– Заклинательница костей Горькая Весна со Второго Ритуала, слышишь меня?

– Слышу, Первый Меч.

– Тебя зовут провидицей. Ты видишь, что ждет нас?

– У меня нет дара прорицательницы, Первый Меч. Я только умею читать людей. Больше ничего. Я так долго прикидывалась, что не знаю другого способа зарабатывать на жизнь.

– Горькая Весна, мы все прикидываемся. Что нас ждет?

– То, что ждало всегда, – ответила она. – Кровь и слезы.

Честно говоря, не было оснований ждать чего-то другого. Онос Т’лэнн провел кремневым мечом по земле, прочертив круглую борозду через грязь и камни. Потом посмотрел на малазанцев.

– Даже сила Теллана не может проникнуть через заградительные заклинания форкрул ассейлов. Так что мы не сможем возникнуть среди врага в его траншеях. Придется атаковать в лоб.

– Мы знаем, – сказал тот, кого звали Геслер.

– Мы будем воевать за вас, – сказал Онос Т’лэнн и замолчал, смущенный тем, как подействовали его слова на этих двоих. – Я огорчил вас?

Геслер покачал головой.

– Нет, ты нам очень помог, Первый Меч. Ну, не то чтобы. Просто… – И он снова покачал головой. – Моя очередь спрашивать. Почему?

– Если наша жертва – ваша и моя, – сказал Онос Т’лэнн, – сможет прекратить боль одной жизни; если наша смерть поможет кому-то вернуться домой… мы сочтем это стоящим делом.

– Этот Увечный бог… он чужой для нас всех.

– Достаточно того, что в том месте, которое он называет домом, он не чужой.

Почему от этих слов у двух закаленных солдат появились слезы на глазах? Не понимаю.

Онос Т’лэнн открыл разум своим поклонникам.

– Вы слышали. Вы поняли. Этот путь выбирает ваш Первый Меч… но я не заставляю вас, а спрашиваю: будете ли сражаться со мной сегодня?

Ответила Горькая Весна: