Он бросил взгляд налево. Там шагал Вал во главе собственного отряда – остатки летерийцев и хундрилов, а также полукровки из дюжины с лишним племен, порабощенных Летерийской империей. Солдаты, нагруженные до предела, еле за ними поспевали – Худ знает, с чего им взбрело в голову тащить с собой столько барахла.
Вал держался от него на расстоянии, и Скрипач понимал почему – он чувствовал, как меняется его собственное лицо, если друг случайно оказывался поближе, как оно превращается в маску, кривую и тусклую, в то время как беспокойство и страх грызут его так, что невозможно сопротивляться.
Он ткнул рукой в сторону холма.
– Вот этот вот? Уродство, Скрип, какое-то.
– Но мы сможем его оборонять.
– Нас даже для этого пупырышка слишком мало. Послушай, я сейчас разделю свою роту. Ничего совсем уж из ряда вон не обещаю, но один секрет у моих «Мостожогов» есть…
– Котятки, так точно.
Вал нахмурился.
– Шпионил за мной? Я так и знал!
– Нижние боги, Вал, я в жизни не встречал никого, кто бы хуже тебя хранил секреты.
– Можешь думать все, что пожелаешь. Но сюрприз тебя все же ждет, гарантирую.
– Все, что мне нужно знать, так это насколько они соответствуют морантской взрывчатке.
Вал лишь покачал головой.
– Это другое. Но не важно. – Потом пожал плечами, словно решив не обращать на что-то внимания. – В прошлый раз тебе, наверное, было не до того, но короткохвостым мы знатно всыпали.
– И после этого у вас еще что-то осталось? Я тебя, Вал, не узнаю́.
– Баведикт новых наварил, он у меня гений. Безумный и маниакальный, то есть самой лучшей разновидности. Короче, мы все с собой захватили.
– Я заметил.
– Само собой, сил у нас после этого нисколько не осталось. Скажи-ка, Скрип, отдохнуть-то мы хоть успеем, прежде чем начнется?
– Раньше надо было спрашивать.
– Что с того? Я вот сейчас спрашиваю.
– Если честно, не знаю. Видно будет.
– В зависимости от чего?
– От того, удалось ли нам захватить Шпиль. От того, осталось ли сердце неповрежденным. От того, получилось ли разбить его собственные цепи или те заклинания, что его удерживают, – там на страже вполне могла оказаться пара десятков демонов кенилл’ра, сам подумай, что за заваруха вышла бы.
– Двадцать демонов кенилл’ра? Ты мне сказочки решил порассказывать? Почему сразу не князь демонов? Не трехголовый великан, у которого каждый палец что скорпионий хвост, а вместо хера, для верности, – еще один, побольше? И пламенем из жопы дышит.
– Отлично, мое воображение меня подвело. Извини, Вал, сказочник из меня еще тот.
– Это уж точно. А чего еще я не знаю? Когда получим сердце, нужно будет на хрен его поцеловать, чтобы проснулось? Шляпу на него надеть? И хоровод вокруг водить, чтоб его? Только, боги, можно без жертвоприношений? Я от вида крови в обморок падаю.
– У тебя, Вал, словесный понос. Как и всегда перед боем – отчего бы это?
– Само собой, чтоб тебя отвлечь. А то ты будешь себя грызть, пока лишь пара мослов не останется, да еще волосы из жопы, на которые мне смотреть не больно хочется. А еще зубы, которыми грыз.
– Знаешь, Вал, – сказал Скрипач, бросив на него косой взгляд, – не будь тебя и так здесь, мне пришлось бы тебя выдумать.
– Это ты к чему?
– Да так, выражаю благодарность.
– Отлично. Разрешишь еще немного поноса? А то мне страшно до усрачки.
– Разрешаю, Вал. А своих метателей котяток распредели между моими взводами, и вот тогда мы тем, кто тут на нас полезет, сможем всыпать как следует.
– Точно. Отличная мысль. Как я только сам не догадался.
Вал двинулся обратно, а Скрипач смотрел ему вслед, пока тот не занял свое обычное место во главе колонны «Мостожогов».
– Это здесь, бойцы. Вот этот холм. А теперь давайте поторапливаться – до заката осталась пара колоколов, а мне нужен сплошной периметр из траншеи и каменных насыпей.
– Так точно, капитан, – выкрикнула одна из тяжей. – Размяться нам сейчас ни хрена не помешало бы.
– Вот я как знал, что зря тебя на руках тащить собрался, – отозвался другой солдат.
– Если б ты, Релико, меня на руки взял, я бы уже залететь успела – ты ж, крысоед, дерьмо слоновье, ни единой возможности не упустишь.