Увечный бог. Том 2

Убийца еще какое-то время смотрел на своего друга, потом обмяк в седле и сплюнул, чтобы избавиться от вкуса золы во рту.

– Значит, она остается одна.

– Да. Таков ее выбор.

– Так, Быстрый, давай-ка без этих штучек. Таков твой выбор.

– Она меня вынудила, чтоб тебя!

– Как? Что она такого сделала? Кто там еще разделяется? Худа ради, о чем ты сейчас вообще?

Лошади Быстрого Бена, похоже, передалось возбуждение всадника, она дернулась в сторону, так что он с трудом ее сдержал. Животное, описав полукруг, вернулось на место, маг негромко выругался.

– Послушай. Он уже не с ней. Она предназначила себя в жертву – как я, по-твоему, вообще про это узнал? Калам, меч больше не с ней!

Калам вытаращил глаза.

– Что?

– Но я его чувствую – оружие. В моем поле зрения это пустое место. И нам нужно туда.

– А она, выходит, умрет? Вот так все просто?

Быстрый Бен принялся тереть лицо.

– Нет. Мы слишком много на себя взяли – каждый из нас. Причем с самого начала.

– Опять долбаные загадки.

– Мы ее недооценивали! С самого моего первого дня среди Охотников за костями, чтоб его, я только и слышал, как все гадают о причинах ее поступков, каждого ее треклятого шага. Видит Худ, я тоже этим занимался. Но ведь не я один! Ее офицеры. Морпехи. Любой сраный кашевар – что ты мне там недавно рассказывал? Про тот момент в Паяцевом Замке, когда она попросила тебя ей помочь. И ты сам сказал, что сделал это просто потому, что она попросила – без торговли, без причин и объяснений. Она просто попросила тебя, Калам. Тебе было трудно ответить ей «да»? Скажи мне! Трудно?

Калам медленно покачал головой.

– Только мне раз-другой подумалось… может, мне ее просто жалко стало?

Быстрому Бену словно пощечину отвесили. Вкрадчивым голосом он спросил:

– И ты до сих пор так думаешь?

Убийца помолчал, размышляя. Потом вздохнул:

– Мы знаем, куда нас хочет отправить Ганос. И знаем почему – Худа ради, она ж ему сестра!

– А еще мы, Калам, знаем, куда она нас хочет отправить.

– А мы знаем?

Быстрый Бен лишь кивнул.

– И кого из этих сраных Паранов мы послушаемся?

– А с кем из них ты готов встретиться – здесь или по ту сторону Врат – и сообщить, что потерпел неудачу, что сделал неверный выбор? И я не про пререкания сейчас. Просто встать напротив и сказать то, что есть.

Мать вашу.

– Чувство такое, что я опять в Паяцевом Замке, – произнес он хрипло. – Чувство такое, что я так оттуда и не вышел.

– А она смотрит тебе в глаза.

Убийца вдруг всхлипнул – как если бы его неожиданно и очень больно ударили.

Друг его молча ждал, не произнося ни слова, – и не произнесет, понял Калам, ведь они через все это вместе прошли. Настоящие друзья знают, когда нужно помолчать, и терпения им не занимать. Калам попытался разобраться с эмоциями – он ведь даже и не понял толком, что́ именно на него накатило. Может, все дело в постоянном давлении. В бесконечном вое, который больше и не слышит никто.

Я стою и гляжу сверху вниз на город. Стою и знаю, что мне предстоит пролить реки крови.

Само предательство вообще ничего не значило, во всяком случае для меня; Когти мне всегда говнюками казались. А для нее? Для нее тоже. Она про него уже забыла. Просто еще один кинжал у нее в груди, а их к тому времени и так было достаточно, начиная с того, который она вонзила собственными руками.

Калам встряхнулся.

– Направление то же?

– Сейчас – да, – ответил Быстрый Бен. – Пока не окажемся рядом. А там – на юго-запад.

– К мечу?

– К мечу.

– С ним там кто-нибудь нянчится?

– Надеюсь, что нет.

Калам подобрал поводья, глубоко вдохнул – и медленно выпустил воздух.

– Быстрый – как ей пустыню-то пересечь удалось?

Маг покачал головой, криво улыбнулся.

– Думается… мы ее недооценивали.

И они снова двинулись в путь.

Силкас Руин выгнул крылья и скользнул к земле. Мгновение спустя за ним последовал и Тулас Остриженный. На юге они уже могли видеть что-то вроде тучи – или роя. Свистящий в крыльях воздух казался хрупким, пронизанным отдаленной болью, волнами распространявшейся по всему небу.

Силкас Руин тяжко приземлился, почти сразу же изменил форму и сделал несколько шагов, шатаясь и зажав уши.

Тулас, тоже принявший форму эдура, смотрел на друга, но близко не подходил. Одна из нефритовых царапин у них над головой медленно наползла на солнце. Вокруг словно сгустилась внезапная тень, необычная и очень плотная.

Силкас застонал и наконец выпрямился, двигаясь неловко, словно старик. Поднял взгляд.

– Хустов меч, – произнес он. – Его вой меня с ума сводит.

– Я ничего не слышу, – сказал Тулас.

– Прямо внутри черепа – клянусь, у меня там кости лопаются.

– Обнажи его, друг мой.