Увеличение

Огромную картотеку было заметно сразу.

Если честно, больше ничего я не разглядывал. Одни шкафы, доверху заполненные таблицами для письма, меньшего размера чем та, на которой писала Дру, занимали половину жилого пространства. Там хранились личные дела. Характеристики каждого. Дед, как паук, сплел из нас паутину и теперь ловко дергал за ниточки.

Мерзкий Дед, мерзкая жизнь, мерзкий гончар, которому досталось то, что должно было быть у Дру.

Мерзость. Мерзость. Мерзость.

Я и сам был мерзостью, когда тянул свои руки к бесконечным дощечкам, собираясь прочесть каждую, пока не найду нужный талант. Мне было радостно, что я оскорблял этот дом одним своим присутствием.

Мне не было стыдно. И даже боязно. А зря.

– Так-так, – услышал я хрипловатый голос. Голос Деда. О, черт, – юный Алибастер, что ты тут делаешь?

Нагрубить ему? Сбежать?

– Дело в том, что моя картотека не предусматривает легкое пользование ею. Ты можешь сказать мне, что тебе нужно, и я, быть может, помогу тебе найти.

Признаться?

– Понимаешь, Али, – продолжал Дед, – молчание еще никому не помогало. Если ты пришел сюда, значит, у тебя был весомый повод. Разреши мне помочь тебе, – речь Деда звучала убаюкивающе. Мою бдительность.

Я молчал. Упрямо, насупившись, засунув руки в карманы, которых у меня, разумеется, не было и быть не могло.

– Наверное, это тебя очень заботит, – продолжал Дед, – забота о ближнем – это так важно. Забота о ближнем – почти все, ради чего стоит бороться, ради чего стоит сражаться и даже – идти на преступления, – вещал он. – Ради чего пошел на преступление ты? Оно того стоило? Ты уверен?

Дед болтал и болтал. Когда он уже заткнется?

Я был готов ко всему – к наказанию в виде показательной порки, выселения с позором или же – если понадобится, к чему-то более скверному. Но речи, которые пробирала меня до пят и заставляла мой язык жужжать от нетерпения высказаться – этого я не ожидал.

– Ужасно, правда, когда ты хочешь кому-то помочь, а Дед появляется в самый неподходящий момент? – говорил он. – Ужасно, когда все срывается, и ты ничего не можешь сделать.

– Да что вы вообще об этом знаете?! – крикнул я. – У вас же нет никого, о ком бы вы заботились!

– Ошибаешься, малыш, – сказал он, – у меня целый город.

И в подтверждение своих слов он обвел рукой бесконечные стеллажи, на которых были только описания каждого, но их объем выглядел достаточно внушительно, чтобы не сомневаться в весе груза на его плечах.

– Они хотя бы не все на грани жизни и смерти, – уже спокойнее произнес я. В конце концов, это я влез в жилище Деда, а не наоборот, чтобы я позволять себе злиться. Что я говорил агрессивному кофе? Надо держать себя в руках.

– Тебя волнует красавица Друэлла? – понял Дед. – Так ей ничего не угрожает, пока мы держим купол.

– Так в том-то и проблема, я хочу уйти.

Дед сначала не понял – он смотрел на меня в упор, сканируя взглядом, а потом уточнил:

– Уйти с работы или…

– Совсем уйти, – прервал его я, – я хочу путешествовать, узнавать новое, завоевывать территории: вода, земля… А у вас все так ограниченно.

– У нас. У нас все ограниченно, – поправил Дед, придавая большое значение формальностям.

Днем больше – днем меньше, я скоро вычеркну наши имена – мое и Дру – из табличек Деда.

– А касательно твоего ухода: я не в праве тебе мешать, – развел руками Дед. – Купол, конечно, мы держать без тебя не сможем, но, – он задумался, – когда Фердинанд уходил к праоотцам, мы так надеялись, что вас будет двое – страховка не помешала бы, знаешь ли, – улыбнулся он, – но если случилось так, как случилось, то я принимаю любой твой выбор и не препятствую ему. Так зачем ты приходил сюда?

– Способностями можно обмениваться? – спросил я, заранее зная ответ. Конечно, можно. Более того – их можно дарить и отбирать насильно.

Дед снова просканировал меня так, точно он считывал информацию с моего лба.

– Тебе нужна способность? – проницательность Деда не знала границ. – Что же тебе так полюбилось?

– Как гончар сначала отравился, а потом выплюнул яд, – тотчас ответил я. Как на духу.

– А-а-а, – понимающе протянул Дед, – жвачка. Отличный выбор. Только не возьму в толк – зачем он тебе, с твоим-то куполом? Тебя под ним ни одна зараза не схватит.

Я снова молчал, пока Дед соображал.

– Друэлла, – предположил он. И, дождавшись моего кивка, продолжил: – ты для нее стараешься. Вот оно как. С ней уходить хочешь?

Я снова кивнул.

Что тут скрывать. Раз Дед не собирается нас останавливать, то можно и открыть карты.

Дед задумался. Почесал седые волосы. Сгорбился. Оглядел свой дом, свою комнату. Проследил взглядом по лестнице и, когда допустимое время паузы в разговоре иссякло, он произнес: